Красив и статен, он - шериф.
В пути ведёт Маккену гриф.
Он норовит войти в пике,
Как отблеск света в ночнике.
Шериф устал, Маккена спит.
Апач тревожно карту бдит.
Он шёл за ней давно один,
Ослаб, но нет здесь середин.
В недавней схватке ранен был.
И пулей остановлен пыл.
Когда ты бьёшься до упада,
Следит за боем Колорадо.
Он мот, бандит - авантюрист,
Хачито был убит юрист.
Осталась Инга сиротой,
Сверкая юной красотой.
Историй много золотых.
И много в них людей простых.
Дошли не все в Каньон апачей,
Погибли так или иначе.
Вес золотых камней на блюде...
Опомнись Хеш-Ке, Инга, люди!
Залил туманом жёлтый блеск
Вам души! Томагавка треск
Поверг на дно сержанта Тиббса...
В порыве жадном страшны лица!
И тишина... Маккена с Джоном
Дерутся в статусе законном.
(И бьются на уступе скользком)
Но богам не понять людей!
Их жадность с ликами зверей!
Расплата здесь, земля гудит.
И мстить кощунству норовит!
Скал вековых опали глыбы
И не видать людей улыбок.
Последний шаг... Каньона нет.
На золото исчез запрет.
Две сумки на коне Маккены,
Не будет с Ингою измены.
(Грядут благие перемены...)
В них слитки золота блестят,
С песком блестящим улетят...
Любовь осталась на коне,
А Колорадо на попоне...
И Колорадо жизнь на коне.