Тебя называли
и грязной, и вшивой.
Что ж, может, и так это,
только в одном
тебе не откажешь –
от правды вершинной,
чего и счастливым
немногим дано.
Пусть ты бездорожная,
рваная, хилая,
полна твоя бед
и страданий сума,
но ты и такая
мне по сердцу милая,
и я не сойду
от бессилья с ума.
Пусть кто-то кликует,
пусть кто-то бранится,
во мне только светлая
бродит печаль,
есть вера:
не можешь ты
не возродиться,
как в явь не бывает
бессильною даль.