За границей в Международном биосферном заповеднике маленькие Бреды Питты гуляют с маленькими Анджелинами Джоли. Большие Бреды спрятаны в коконы сплетённые из феромоновых нитей любвеобильных пользователей социальных сетей. В комнате уже периодически пубертатной девочке подростка, на стене среди виниловых бабочек висит глухонемой плакат, доброго, немного уставшего Леона-киллера. Слушая музон на мобиле она мысленно подходит к нему со спины и опускает руки в карманы осеннего пальто, карманы полными теплыми гладкими тактичными непоколебимыми безответными частицами Бога. Девочка подросток слушает музыку, девочка-робот говорит; потеряна связь со спутниками, нет интернета. В золотоносной штольни, где у гномов семидневная рабочая смена, вместо Белоснежки живёт Бенисио Дель Торо. На завтрак он ест однодолларовые оливки купленные на деньги воздушно-мыльного Пабло Эскобара. Иногда к нему в гости в непременно строгом макинтоше заходит тихий Киану Ривз. На плече у Киану сидит старая никотиновая женщина-чёрт, она время от времени открывает рот, достаёт язык и старательно обтирает любимое солёное тело. Задолго до коллайдера появилась любовь, и стали появляется частицы Бога, похожие на стрелы, на киноплёнку, на фантомы молчаливых пуль. Иногда они заходят в гости, чтобы отправить тебя к синему морю, где ты обязательно поймаешь говорящую рыбу, и она превратит тебя в бабочку. Связь со спутниками восстановлена. На руках у Киану Ривза индульгенция от Большого Папы. На руках у Леона-киллера заказ на Большого Пу. Иногда, не часто, очень редко, бывает посмотришь Богу в глаза, а в них бегущей строкой, на кипарисовой башне, алисавой Москва-Сити, футуристический завиток с точкой. А где твои влюблённые черти. Маленький-большой добрый мальчик.