На большой горе в день сороковой
Божий Сын собрал вместе чад своих.
И прощальный вел с ними разговор,
Суть твердя, опуская частности.
- Я веду людей как пастух овец
От земной грязи' в область райскую.
Но призвал меня Бог-Отец-Творец,
Покидаю общину братскую.
Иоанн, не плачь, Петр, слезу утри.
Не забудьте самого главного:
Я приду во славе, в лучах зари
Пусть не к вам, так правнукам правнуков.
И Эдем земной не сулю я вам,
Будут бедствия и гонения.
Но сияет храм. "Аллилуйя" там,
Словно ангелов Божьих пение.
…В храмах-капищах, средь полян в лесах
Истуканы с хищными рылами.
И доносы будет еврей писать,
Волочить на крест злые римляне.
И пойдете в цирки - на корм зверям,
Под удар меча гладиатора.
Только ждет извечный небесный храм
Тех, кто храбро за веру ратовал.
Даже грозный лик - сам Архистратиг -
Озарится улыбкой счастия:
Государь языческий Константин
В час прозренья примет причастие.
И воздвигнут Крест. Да не cтанет лад
Меж адептами славной веры сей,
Коль пойдут за веру на брата брат
Выжигать огнем семя ересей.
А потом в поход крестоносный сброд,
Недостойный Гроба Господнего.
И давай народ убивать как скот
И знамена с крестами (!) подняли.
Аргументы в спорах, увы, просты,
И глядит Отец опечаленный:
Там, на Западе, все горят костры,
На Востоке - гари отчаянья.
…Будут Мать, Отца и меня хулить -
Дескать, нет и не было Господа.
И вострить перо, и чернила лить,
Распираемы ложной гордостью.
Красный бес орет, что, мол, глуп старик,
В образа плюет Богоматери.
Станут жечь и грабить монастыри,
На растопку пойдут распятия.
А в конце времен - окаянна блазнь
Апогеем лжи и неверия:
В черный час воссядет такая мразь
На престол всемирной империи.
И покажется, что спасенья нет,
Даже верные поколеблются.
Но зажжется в небе фаворский свет
Над последними поколеньями.
Я приду с мечом - огневым лучом,
Чтобы ввергнуть зло в преисподнюю.
Тот, кто слева встал, будет обречен.
Тем, кто справа - райскую родину.
…Оторвался Он от земли сырой
И исчез за тучкою белою.
Долго свет сиял над святой горой,
Наполнял сердца Божьей верою.