Ты веришь в эти сказки наяву…
А я тебе давно уже не верю,
покорно вторю твоему рефрену,
и залпом пью густую синеву,
и заклинаю обернуться вслед,
но канули дожди в проклятых вырях,
и как песок течет рекой в пустыне,
так и в моренье мне покоя нет,
и нервы натянулись в тетиву,
и среди звезд плутает Виночерпий,
бумага и его терзанья стерпит,
отпустит обреченному вину.
Как раз за разом бряцаю об лед
и в кружева плету слова на спицах,
пурпурный отсвет бродит на ресницах
и для тебя стихи из снов крадет.
***
И одесную взмыть не вышел срок,
Ключи от врат ржавеют под подушкой,
Года считает наскоро кукушка,
Мольбы стекают в гиблый водосток.
И только к солнцу тянется росток,
оправленной в мытарства сорной сыти,
где пойменная дышит марью выть и
терзает десны виноградный сок,
в нем горечь лоз и солнечная сласть,
прошепчут губы тихо: «при агафен»,
когда взлетят с восходом крылья ставен,
и ангелу отрадно будет пасть
в юдоли, опьяненные росой.
С тех пор, как лунный серебристый локон
мерцает в стеклах запотевших окон,
гуляет ветер по земле босой.
***
Ему пою осанну день и ночь,
И если горло сковано простудой,
И не спасает мертвая остуда,
и гарь ночная отравляет плоть.
Я дую на погасшую свечу,
и собираю жемчуг нить за нитью,
которому на женской шее виться,
пока слезами путь не оплачу,
чтоб воплотить бессонную мечту.
Скажи, зачем тебе сейчас не спится,
а в зеркалах мутнеют сны и лица,
и я в бреду молитвы бормочу…
Но за окном протяжен волчий вой,
гроза трезвонит в майские литавры,
со скуки рано почивать на лаврах,
когда грозит случиться смертный бой.
***
Ты веришь в эти сказки наяву…
А я хочу забыться на минуту,
бесстрастному не внемля Абсолюту,
замедлив шаг у неба на краю…
И мой корабль качает на плаву,
пока шажки сшиваю алой нитью
и, повинуясь смутному наитью,
догнать стараюсь беглую волну….
Я верю в эти сказки наяву,
в плену у зачарованного мира,
несу в волшебный сад ливан и мирру,
пересекая Каспий и Неву.
Прости навзрыд больную маяту,
Мой маятник качнется с перебоем,
укроет мгла бегущую над морем
и перехватит звезды на лету….