*
Я-то думала, что я кошка. Была уверена!
И не раз за долгие восемь это проверено.
А в девятой собачью верность, собачью грусть –
наизусть.
**
Девочки-то не знают, как больно рожать любовь.
Женщины знают,–
будет вся эта банальщина: слёзы, кровь,–
но рожают.
Потому что их смысл и предназначение
в этом,
а не в том, чтобы быть поэтом.
Поэты знают, как больно писать стихи,
особенно про любовь.
Да, банальщина вроде: слёзы, кровь...
В каждом слове, в каждой букве – грехи,
что накоплены вместо денег поэтом.
Но дело даже не в этом.
Когда-нибудь (Хорошо бы летом,
зимой намного страшней.)
засияют они отражённым светом
тех, для кого, в кого и о ком.
(Любовь, говорят, смерти сильней.)
Ангельским языком
марку полижут на белом конверте.
(Удовольствие есть такое.)
А внутри письмо: "Не надо о смерти.
Здесь её нет, только белое. Вот например, конверт.
Это твердь.
По краям – голубое.
И золотое ещё.
И своим плащом
всех нас Господь укрывает.
Те, кто летают, знают,–
шарик маленький, ёлочный он почти.
Так не бойся уже, лети!
Ну пиши же ответ, пиши!
Мы тут всё читаем..."
А женщина не отвечает.
Как раз рожает,
закусив удила.
Не девочка ведь, очень трудные роды,
некогда ей отвечать.
А потом на лоб ей ставят печать:
любовь родила.
Свободна.