У тебя за спиной два крыла, два стальных крыла.
И дорога твоя пуста, и дома пусты.
Ночь звенит на ветру, в снежном шёлке она бела,
и зовёт через звёздную реку ковать мосты.
Ветер ставнями бьёт, и дрожит огонек свечи.
Он бы голос сорвал, чтобы мир утопить во мгле,
лишь бы вспомнил, мой друг, кто идёт за тобой в ночи,
чтобы сердце твоё на века заточить в игле.
Ты ложишься на снег, припадая к нему щекой, –
льдом колючим была и грудь её холодна:
в ней биение жизни сразил ледяной покой,
вскрик последний звенел, словно порванная струна.
У неё на запястье нашли нехороший знак:
чёрный солнечный круг в голубых языках огня.
Берегись же любви её, милый: ты ей не враг,
но тебе в этом мире осталось четыре дня.
Твоя кровь пахнет солнцем и топит снега и лёд,
слаще мёда она, горячее живых огней.
Лишь о крови твоей всё в ночи на ветру поёт,
торопись, милый друг, поднимайся, живей, живей.
Серый зимний рассвет да застанет её в пути,
и сомкнётся на шее озябшего солнца луч.
Ни в одном из миров я не дам ей тебя найти,
крепко слово моё, алатырь, да замок, да ключ.