Таит немало лестничный пролёт
Узлов и жил, и крен его опасен…
Тут старость, ссохшись, трещиной идёт
И пялится на выпуклость балясин.
Тут ран сучки, залеченные тьмой;
Там гул шагов, не знающий занозы...
Вот мой диван, пропитанный тоской,
Где ржа пружин и тягостные грёзы.
Вот и окно, откуда луч торчит;
И на ступень упал он и растёкся…
О, как же горько дерево молчит!
И как мой век в нём высох и запёкся!