Ты вышел из тумана словно жердь,
сначала контуром в тяжёлом ритме ног,
чуть шаркая и задевая руками тело.
Дороги повороты знаешь с детства,
не надо под ноги смотреть, но смотришь -
это твои ноги, всё ещё в движении
тяжёлыми шагами в ботинках, от которых
тяжелей передвигаться. Удобны были
раньше. И мимо дерева. Нет вернулся.
Здесь придорожный крест. Вкруг обошёл.
Возможно, больше не увижу. Играл
ребёнком здесь, когда родители шли лесом.
Дальше. Ещё твои шаги. Вот дом. Родной,
родительский, любимый. Здесь вся жизнь.
Сначала сад, высокое крыльцо вдоль стен.
Остановился. Зябко. До туалета не дойти.
Ну вот, последним орошением награжу
с крыльца на землю тёплою струёю.
И эта плоть, и это ещё я! Ты живой пока.
Ключ провернул в замке привычный оборот,
врываюсь, словно опоздать боюсь. А дом
молчит, распахнутая дверь впускает свет
по коридору. Со скрипом дверца счётчика
даёт проникнуть к тумблеру — включаешь.
Теперь закрой входную, береги тепло.
Тепло. Его во мне уж больше не осталось.
Как тень иду по комнатам. Бросаю ключ
на фото: там от отца лишь ноги в сапогах,
а ты — как гномик ростом до сапог, бежишь
и всё успеть не можешь за отцом. Игрушкой
в голубом комбинезоне. Блаженная улыбка
на лице, навстречу маме. Всё, хватит. Вон
из памяти. Долой, что было, было, было...
Устал. А спальня залита лучами, день
пробивается в окно. Когда-то в них все
звуки отражали моё тепло, твоё тепло.
Так и остаться, навзничь опрокинув тело,
распластанным, не шевелясь. Почти что,
так и будет — не шевелясь, исчезнув.
Где я? Где ты? Ты всё ещё живой. А ну ка
встать, болван, пойди почисти зубы. Да.
Какие-то остались у покойника дела.
И тень сестры сейчас вернётся. Меня
она дождётся там. Ей было двадцать, ну а
мне сегодня двадцать девять. Бинго!
Такой расклад мне уготован. Да ну и ладно!
Пожил, дурак, на полную катушку, а что
успел? Вот, вымахал, как жердь. Вот руки
длинные мои и жёсткость кулаков не
мальчика, а мужа — а толку? В щетине
этой, в этом гибком теле — что толку,
если месяц или два осталось еле-еле.
18.05.2018