Когда поднимается круглый кулон,
Подвеска в пуху поднебесном,
То воют все волки, со стаей ворон
На свет вызволяются бесы.
А как же не выть — выцветать серебру
Не время, не гаснет подвеска.
Сердечные стонут в дремучем бору,
И хнычут вороны и бесы.
Очерченный циркулем белый кулон
Рублем неразменным Харона,
Березы скукожились вроде колонн,
На них восседают вороны.
И ходят мыслишки во мне ходуном,
Как серые крысы в амбаре,
Становится пропастью каждый надлом,
Становятся слугами баре,
И зомби выходят на поиски жертв,
Стремятся в поход за мозгами...
Банальный, однако, сложился сюжет,
Такое себе оригами.
Но всё это, братцы, чистейшая явь!
Рыдает на ветке неясыть,
Смогло полнолуние, страхом объяв,
Кошмарами дом опоясать.
И пальцы сплетаются в жутком бреду,
На лбу выступают морщины
И пот. Одеяло — окоп и редут,
Активна видений община.
Охота подохнуть, в отключке упасть
Без доступа к внешним системам.
Раскрыли свою ненасытную пасть
Ковры на изогнутых стенах...
Когда распускается круглый кулон,
Подвеска в пуху поднебесном,
Березы кучкуются вроде колонн,
И в теле пугающе тесно.
Так хочется вырваться! В темном трюмо
Хрипя, огрызаются бесы,
И сердце нечаянно ставит клеймо,
Как в хмуром, несведущем детстве.
«Неправда! Неправда! Убейте! Он тут!» —
Дождем проливаются крики.
Всё так... в одеяло — окоп и редут
Влетают зловещие лики.
05.01.2018 01:57