Век дилетантов и невежд.
Куда ни глянешь, (влево, вправо),
всегда крушению надежд,
предшествует крушенье нравов.
Как нагло лезет быт в строку!
Я перекормлен им, читатель!
Какую чушь не изреку –
всегда найдётся почитатель.
Прости, поэзия, я – пас!
Отступничество вышло боком,
когда на крымский наш Парнас
взлетел однажды ненароком.
Там тесно, а поэтов нет;
я мог бы рассказать о многом;
пол-литру с пачкой сигарет
я там оставил, безнадёгам.
Вернулся, не измяв одежд,
сбежал от асов мастер-классов;
век дилетантов и невежд
испортил жителей Парнаса.
И вот я здесь, где быт в строку
нахально лезет, всё ей кстати:
какую чушь не изреку,
с рук сходит всё, прости, читатель.
Но есть, но есть, есть Высший суд,
там быта невозможны путы,
там мне нектара поднесут
иль чашу горькую цикуты…