В конце войны в награду смерть,
А телом, в братские могилы.
А мотыли, летя, на свет
В комфорке газовой остыли.
Меня заводит, снова, месть.
Стою с советским автоматом.
А немцам хочется поесть
И я кормлю их кашей с матом.
Мне не плевать на их детей,
На их дома « под честным словом».
Для них я русский иль еврей,
Поэтому не аттестован.
Их собираюсь наказать:
Лишить их жизни, даже смерти.
Но доброту мне не прогнать:
Вокруг меня играют дети.
Как ненавидел раньше их:
Они не люди, они звери.
Я и без церкви проклял их,
Закрыл бы окна им и двери.
Я слеп и глух был к их мольбам,
От состраданья отрекаясь…
Ах, фрау! Средь смертельных ран.
Я очарован! Я влюбляюсь!