Всё так же утомляю я людей.
А мог бы про любовь и про луга
цветущие больной страны моей...
Вот видите. Хоть ты убей, рука
не может тишь, да божью благодать
на лист бумаги просто, без затей.
Я ж знаю точно — Родина не мать,
а мачеха. И тут хоть водку пей,
хоть свой замшелый гимн ори во всю
Ивановскую — благодати нет.
Когда в царях горы сидит пасюк
и заслоняет тушей белый свет,
я не могу про благодать и тишь
божественно природной красоты.
Я не могу, когда под сенью крыш
тюремных издеваются скоты
над тем, кто чист, кто светел изнутри.
Я так устроен. Не могу молчать.
Я сам с собою заключал пари,
на то, чтоб мимо, чтобы не кричать
от боли не своей, чужой совсем.
Я проиграл себе. Продулся вдрызг.
Я вою от нависших серых стен,
я в хрип преобразовываю визг
души увечной, маетной своей...
Я не могу про красоту лугов,
полей. Я создан утомлять людей.
К веселью на погостах не готов.
16.05.2018