Готов погибнуть либерал,
Но только б насолить России.
Он изворачивался, лгал,
Юлил и говорил красиво.
Он даже Гитлера хвалил,
Как литератор Мережковский,
Хотя бы тот его спалил
И уничтожил без загвоздки.
Когда-то римские рабы
Шли на арену Колизея,
Не избежав такой судьбы,
Тирана облик лицезрея.
И громко славили его,
Вот высшего холуйства форма:
Убийцу славить своего.
Для либерала это норма.
Как будто не пойдёт под нож,
Когда обрушится Россия!
Его спасёт от смерти ложь
И облик наглый и спесивый?!
Конечно, нет; сольют в сортир.
Над головой сгустятся тучи.
Предателей не любит мир,
А также прихвостней ползучих!