Улица. Пахнет сыростью,
Стены покрыты известью -
Питер умеет бодрить.
Я наслаждаюсь близостью,
Близостью тел к воде.
Ты поражаешь лишь низостью.
Низостью. Сам то где?
Невский - сплошная вычурность,
Лиговский надоел.
А ты просто создай видимость,
Будто ты не хотел.
Будто приехал случайно,
Город тебе не рад.
Якобы небо тайно
Затеяло снегопад.
Якобы петербуржцы
Те ещё подлецы, наглецы,
А их общество точно смрад.
"Меня приласкает только Литейный,
Жёсткий и грубый, а всё же родной.
До ужаса гордый и прямолинейный,
Но лучше с ним, чем быть вовсе одной."
Питер, во мне разлад.
Каждое действие невпопад,
Может, я сам виноват?
Ночь. Отель.
Четыре стенки.
У меня дрожат коленки
От накала таких страстей.
Я вижу все твои формы, оттенки.
Здесь ты стала сильней.
Здесь ты стала светлей.
Хватит, масло в огонь не лей,
От этого только больней.
Поднимаясь с колен,
Цепляясь за строчки,
Ты разберёшь меня на кусочки,
Дабы избавить от перемен.
Передвигая мои координаты и точки,
Ты сломаешь пару несущих стен
Моей обшарпанной оболочки.
Между тем,
Ночь явно сходит с ума.
Это уже не отель,
Это просто тюрьма.
Я сломаю открытую дверь,
А за ней даже небо коснулось дна.
Я не больной.
Не обходи меня стороной,
Словно я псих и зверь.
Просто поверь:
Ты теперь не одна.