Сирени плен, обузданный порыв.
Я возвращаюсь к теме идеала.
Весны туман, где полный взрыв,
Жизнь вязь сердечную ломала.
Юнца ловушка, видимая тень,
В порхающей аллее встречи.
На пене растворённый ими день,
Седой мотив, струёй на свечи.
Девчонке в страхе кажется обман,
Глаза привычные для света.
Подходит чудный с виду хулиган,
Торопит – явная примета.
И Гумилёв в руке, читая вслух,
Мечтой коснётся незнакомой.
Из лап сирени нежный, чистый дух
Навяжется своей истомой.
Слова густые прячутся в губах.
Бульвар цветов в ночной прохладе.
И пропадает необъятный страх,
Уловкой грёз на маскараде…