Я люблю перебрать всех знакомых девчонок

               
От «низовки» барашков, бегущих к Гурзуфу, полно;
у прибоя на гальке играет мальчонка в панаме.
Я люблю наблюдать за скользящей вдоль пляжа волной.
Я люблю наблюдать за парящею чайкой над нами.

Исполинский платан – вот вселенная местных ворон,
тут и там Ялту портят скелеты строительных кранов,
а над кромкой плато  мчится тучек лихой эскадрон,
словно мысли мои, как поёт неуёмный Газманов.

В парке музыка плещет,  вновь там  возвели карусель,
всё умеют умельцы, у нас каждый третий – Кулибин,
а лобаний косяк оккупировал пляжную мель,
так что можно с солярия  видеть пасущихся рыбин.

Я подводной охотою много уж лет увлечён,
даже асом считаюсь у тех, кто в ней толк понимает,
и когда на нырке к лобану приближаюсь, то он
не пугается сразу и даже ко мне подплывает.

К горбылям, к зубарям я умею подкрасться легко,
Я повадки их знаю почти досконально, чесслово,
и порой заплывал, увлекаясь, я так далеко,
что уже при луне возвращался, усталый,  с уловом.

Я люблю побродить летним днём по знакомым местам,
и почувствовать вдруг уходящее время так остро:
где сейчас «Белый лев», танцплощадка гремела, а там,
в баре «Якорь», над морем звучали весёлые тосты.

Парк приморский ещё зазывал эвкалиптами нас,
джаз в «курзале» звучал, даль мерцала вечерней эмалью;
и к причалу под утро спешил просмолённый баркас
полный крупной султанкой и, пахнущей морем, кефалью

Где всё это? Ау!.. Даже пляж городской уж не тот.
И сгубили на Боткинской сквер, и спилили аллею,
и, наверно, средь нас современный живёт Геродот,
он опишет всё это, а я вот, увы, не умею.

Я люблю перебрать всех знакомых девчонок в уме,
убедиться, что ты лучше каждой из них многократно,
а средь солнечных бликов, в их яркой цветной кутерьме,
вылетают дельфины и падают в море обратно.

Это стихла «низовка», барашки вдали разбрелись,
входит в порт теплоход, проплывая маяк осторожно,
и над Ялтой любимой такая бездонная высь,
что представить плохое под нею никак невозможно…