А львы ведь тоже, иногда, бывает плачут
Покорно уходя в кромешный мрак,
Не слыша томный вой гиен с шакалами,
Не слыша вечный зов диких собак
Он был вожак и царь звериной стаи
Несокрушимой силы и могущества кумир
Лишь боль утраты, мощи непомерной
Приготовил для него суровый мир
Она была его богиней и идеалом воплоти
Сердца озверевшего навеки вечные царица
Довелось идилию разрушить и увидеть
Как погибала в темной чаще львица
Их тайна любви была скрыта от многих
У королей, увы, не принято "любить"
Взгляды встречались незримой попыткой
И стимул появлялся дольше века жить
Коварная пуля сразила ее в искушеньи,
Одною тропою с царем вновь пройти
Едва коснуться гривами друг друга,
Мягкой улыбки его, покой обрести
Скупые капли из глубин души кошачьей
Разбивались о каменья в пух и прах
Взмахнув рыжей гривой, уходит в рассвет.
Один... Без нее... Ее больше нет...
Не побоясь увидеть царской власти крах
Боль сильного сердца кто бы познал
Дать волю горю, при кровных братьях львах
На слезу променяв вдруг свой оскал
Что будет далее?,- судачили собратья
Он потерял ее, а вместе с нею власть
Ведь львиц у нас, пожалуй, больше сотни
И как осмелился он так в глазах упасть?
Вдруг слово взял один из львов тех многих
Умудренный сединами старейшина зверь
Не суди! Да не судим сам будешь!
Он вовсе не слаб, сын мой, поверь!
Жить в коконе силы так невыносимо
За пределы, границы он выйти сумел
Не каждый способен. Не многие смогут.
Он осмелился, сын мой! Значит он смел!
По-прежнему статный и все так же сильный
Лишь волю дал слезам, эмоциям своим
И в этом он, пожалуй, выше многих
Кто чувствовать может - тот не победим!
В горе и счастье. В любви или потере
И в этом скрыта тайна силы королей
Быть выше предрассудков и суждений
Не стыдиться силы слабости своей!