Касаясь лбом продрогшего стекла,
я вслушиваюсь в речь его ночную.
Она для пониманья тяжела,
но как сумею, так и растолкую.
И всё, что слышу, я пока вчерне
пишу, спеша - перебелю попозже,
не станет всё от этого складней,
но смысл яснее станет многосложный.
И вникнув в этот смысл, возможно, я
смогу понять и разобраться толком
в различье бытия-небытия,
покуда речь ночная не умолкла…