Вот, настал тот поздний вечер, дымка стелится кругом, испарения от речки, остывает водоём. Завтра, снова жарким солнцем разогреется земля, травка бодро встрепенётся, лишь покажется заря. Ну а мы с тобой не будем торопить капризам ночь и тихонечко воркуем, нам понежиться, не в мочь! Лавку отполировали, а горячие тела так услужливо трещали!, ведь желанны, со вчера! Я напористо играюсь и совсем не терпелив!, оголить тебя стараюсь и за ушко прикусив. Отвечаешь ласкам страаастно!, жарко дышишь грудью всей!, сладко стонешь ненапрасно и становишься смелей! Сумки грохнулись о землю, разбудив заснувших птиц, осветили перемену наших возбуждённых лиц. Целовать везде старался!, и конечно невпопад!, там где нужно - ухищрялся, это сделать наугад! Бёдра развелись на время и наощупь я вошёл!, осчастливился мгновенно!, и, восторженность обрёл. Ты за волосы трепала и стонала от души!, стыд недавний весь прогна'ла, раскричавшись у реки. А глаза твои сверкали и горели так огнём, как до этого не знали, ранним утром, или днём!
Боже!, я любуюсь снова, как ты просто хороша'!, оседлала невесомо, как пушинка!, как пыльца!
Крепко-крепко обнимая, не желаю отпускать!, мне нужна одна такая!, не хочу других и знать!
Ну а ты, целуешь нежно!, что-то шепчешь мне слегка, сохранилась вся прилежно!, понимаю - для меня!
Вещи наши послужили, подстелились на земле и надушенными были!, разбросавшись по траве...
Не сыскать такого тела, хоть, деревню обойду!, можно зарекаться смело, что красивей - не найду!
Королева!, что тут скажешь!, нет такой второй у нас!, да и сердцу не прикажешь!, без ума от жгучих глаз!
Вот, опять блеснёт зарницей горизонт на том краю, удалялся поздней птицей, что порхала на слуху. Мы лежали обнимались, не желая лишь вставать, сладко-сладко целовались!, всю истому смаковать. Ты спросила, как люблю я?!, с чем возможно всё сравнить?, я ответил, что без чувства - не смогу уже, прожить!...