Ушедшее не чувствует усталости,
не слышит дальновидного пророчества,
не ценит даже в отголосках малости
судьбы своей в оковах одиночества.
Оригинал сменило заурядное,
и будущего времени течение
теперь превращено в невероятное,
не нужное, как слабость, утешение.
Надежды бытия давно украдены,
в тумане дум укутаны и спрятаны,
коварным и неведомым предателем
за прошлого невзрачными фасадами.
Лишь память, словно крова не нашедшая,
прижав к груди свои воспоминания,
забылась снами на пороге вечности,
где путь её внезапно обрывается.