Похрустывает тоненький ледок,
Давно закоченели наши руки,
За шиворот вползает холодок,
Зачем же нам, скажите, эти муки?
Друг Николай снимает сапоги
И еле выговаривает буквы…
Ста граммами прочищены мозги,
А в вёдрах подмороженная клюква.
Урчит мотором тёпленький «Москвич»,
Кузьма Кирилыч тоже рюмку клюкнув,
Мне говорит: «Отлично всё, Ильич,
Смотри, набрали столько много клюквы.»
Я за рулём, сегодня я не пью,
Не ехать же домой мне на попутках,
А Саня сварщик рюмочку мою
Дерябнул, закусив колючей шуткой.
Согревшись, развязались языки,
А каждый друг мой – мастер анекдота…
Гребёт «Москвич» сибирские пески,
На трассу выбираясь из болота.
До дома мне совсем недалеко –
Сто километров близко по-сибирски,
Моим друзьям, увы, не так легко -
Не близкий путь до Омска и до Бийска.
Вахтовикам привычен их уклад –
Пятнадцать суток вахта по двенадцать,
Уставшие, домой к семье летят,
А Север ждёт, когда же возвратятся.
Шла жизнь, а Ельцин пил, страну круша,
Нам водку разбавляли ацетоном,
И большинство осталось без гроша,
А кто-то скоммуниздил миллионы.
Но работягам пофигу мороз,
Мы нефтью умывались, будто брагой,
Кому же, долго мучил нас вопрос,
В стране нужна такая передряга?
Вокруг пошла бадяга за навар,
Остался задарма лишь труд рабочих…
Ей богу, укуси мня комар,
Об этом вспомнил так я, между прочим.
12.04.18г.