Я сидел на третьей ветке слева:
«Чик-чирик», – других я слов не знал.
Девушка внизу гуляла – Ева,
Юноша Адам беспечно спал.
Нет ещё слов «счастье» и «измена»,
Нету слов «любовь», «желанье», «блуд».
Бог работал во вторую смену,
Грядочку вскопал: «Лук будет тут».
Ева подошла: «Дед, дай помадку,
Сладкого охота, не могу!»
Боже: «Погоди, закончу грядку,
Да самшита кустик подстригу».
Взял Бог шланг,
побрызгал ловко грядку,
Подмигнул хитро мне, воробью.
А Адам, проснувшись, на трёхрядке
Заиграл: «Как хорошо в Раю».
Бог пошёл искать в шкапу помадку,
Серый шланг, вдруг, раз – и змием стал,
Еве говорит: «Бывает сладко
Без помадки» и загоготал.
Я чирикал,
день стоял погожий,
Еве змий: «Глянь у Адама чё».
А когда вернулся Бог, -
о Боже!
Двое целовались горячо.
Бабой стала Ева,
округлилась,
«Я теперя знаю, что почём, -
Богу говорит, - я, дед, влюбилась,
Вон какое у Адама чё!»
А Адам счастливый,
пробка пробкой,
Улыбаясь: «Ну... ага... и я».
Бабью гладит голенькую попку:
«Деда, эта… мы теперь семья».
Грустно Бог:
«Греха вы не боитесь.
Так, лучок посеял, щас – морковь.
Что ж, идите, дураки, плодитесь,
Если так понравилась любовь».