Чудес на свете много
«Блуждает» по дорогам.
В родной России-Матушке
Им место есть везде.
Мне бабушка родная
Об этом рассказала –
Такое было лишь у нас,
А больше – и нигде!..
«По щучьему велению,
По моему хотению…»
Я знаю эту сказку
С детских лет:
Влюбилась в ней царевна
В крестьянина Емелю,
Чем царский подвела
Авторитет!
… Из проруби Емеля
Случайно щуку вынул…
Чтоб отпустил –
Ему сказала та:
– Когда чего захочешь,
Скажи слова такие…
Тот час же всё исполнится!
И это – неспроста…
Обмен так совершился.
Емеля притомился –
Сказал, чтоб вёдра
Сами шли домой!..
Деревня удивилась:
Ну, как так получилось,
Что вёдра, полные воды,
Идут сами собой?!
А, дома, мать Емели
Сказала, чтоб дровишек
Емеля напилил и наколол.
Он сыном был послушным –
Топор с пилою в руки…
Савраску запрягать
К саням пошёл…
Потом о щуке вспомнил…
И, сани без лошадки,
Едва он в них запрыгнул –
В лес пошли!
А, там, топор с пилою,
Дров заготовив быстро,
С Емелей на санях
Места нашли.
Вязанку дров большую
Во двор примчали сани,
Царевну рассмешили по пути.
Понравилась царевна
Весёлому Емеле –
Он к её сердцу
Путь хотел найти…
Пока на печке думал,
Как это дело сладить?..
Там, во дворце,
Возник переполох:
Красавица-царевна
Всем женихам заморским
Устроила фиаско и подвох!..
Отцу же, заявила,
Что любит лишь Емелю!
И пусть за ним
Хоть армию он шлёт…
А, если не Емеля,
То, что б отец не делал –
Она, тогда, лишь
В монастырь уйдёт!!
Сначала Царь сердился.
Ногами даже топал!..
Потом –
За Воеводою послал:
– С собой бери дружину,
Но, отыщи Емелю!
И, во дворец доставь…
Я приказал!!!
Отправилась дружина
На поиски Емели.
А, что его искать?
Он – на печи…
Осталось лишь под руки,
И, в царские палаты!
А, хочешь, иль не хочешь –
Не кричи!
Да всё не так случилось,
Как думал воевода.
Под дудочку Емелину
Им всем пришлось плясать!
«По щучьему велению,
По моему хотению!..»
Достаточно Емеле
Лишь сказать!..
А царский нрав суровый!
Взмолился Воевода:
– Меня ты, и дружину
Пожалей!
Царевна, ведь, влюбилась,
В тебя, мой друг, Емеля!
Ты не к царю, а к ней спеши,
Емелюшка, скорей!
И, изменил Емеля
Тот час своё решенье –
От танцев зажигательных
Освободил он рать.
А, матери сказал он:
– Сейчас к Царю поеду.
Невесту привезу…
Готовься к свадьбе,
Мать!
– Одумайся, Емеля!
Всего одна неделя
Прошла с тех пор,
Как видел ты её!..
Она – Царёва дочка!
А ты – крестьянин!.. Точка!
Всегда ты должен
Место знать своё!..
Хоть, может, и красива,
Да, видно, и спесива!
В хоромах царских возросла –
Труд чёрный не знаком!..
Ты, если, приведёшь её,
То – будет горюшко моё!
А ты, коль с нею
Будешь жить,
Намаешься потом…
Не торопись ты, парень.
Женись, вон, на Варваре!
Красива, трудится всегда…
Детишек приведёт…
– Но, мама, мне Варвара
Совсем даже не пара…
На ней жениться без любви –
Ну, кто ж меня поймёт?!
Ты, мама, не робей-ка!
А, лучше, попотей-ка:
Деревней нашею пройдись,
Да собери на стол…
Ведь – будет свадьба,
Знаешь!
Зачем тогда вздыхаешь?
Прошу, займись же делом!
Я… пошёл!..
Емеле Воевода
Хотел услугу сделать,
Чтоб он не шёл,
А ехал на коне…
Емеля отказался,
А сам себе подумал:
– На чём же на своём
Поехать мне?!
«На чём же я поеду?» –
Подумалось Емеле…
«Ведь, надо и костюмчик,
И лошадку – постройней!»
Кушак надел он новый.
На печку за лаптями
Полез. И, тут, придумал:
– А, поеду ка – на ней!..
И, чудо совершилось –
В избе стена открылась,
И, печь, дымя трубой –
Пошла вперёд…
Емеля бравый парень,
Ну, будто бы, как барин, –
Сказал печи: – Поехали!
Народ разинул рот!..
К дворцу царёву печка
С Емелей прикатила.
Её почётный караул
Дорогой провожал!
А, Царь, когда увидел,
То, в первое мгновенье,
Как был в ночных
Портках своих –
Едва ли, не сбежал!..
Царевна же, напротив,
В большом была восторге!
Хоть скромностью
Наделена была.
Лишь печь остановилась.
Она с крыльца спустилась
И к своему Емелюшке
Любимому пошла!..
И взял её Емеля
За беленькие ручки,
И к сахарным устам
Её приник…
Царевна отвечала,
Емелю обнимала…
Но, тут с крыльца
Раздался грозный крик:
– Как смела, Василиса,
В Емелю ты влюбиться?!
Не ровня, же, тебе
Крестьянский сын!!
Неужто, в целом свете
Царей заморских дети –
Тебе не приглянулся
Ни один???
Его, коль, не прогонишь –
Короны честь уронишь!
Наследства я лишу
Тебя тогда!..
Смеялась Василиса
Над этакой угрозой:
– Подумаешь – наследство!..
Не беда!
Хоть я и дочь царёва,
Но, жизнь была сурова –
Ты, папенька,
Того не замечал.
Трудилась я, как пчёлка!
И, не носила шёлка…
Но, никогда
Не делала скандал.
В работе руки ныли,
А голова трещала
От этих «Буки», «Веди»,
«Аз» и «Ять»!
Ученье впрок пошло мне:
Я знаю – в целом свете
Меня теперь ничем
Не испугать!
От женихов заморских,
Отец мой, мало проку:
Они горазды, нос задрав,
Лишь на балах скакать!..
Бледны все, как поганки…
Волнует счёт лишь в банке.
Не моются! Воняют все!..*
Ну, как их принимать??!
У нас в своём отечестве
Нашёлся человечище,
Которого могу теперь
Я женихом назвать!
Он вырос на природе.
Работа – в его «моде».
А дети наши,
Как один –
Не будут и хворать!
Емеля – мой любимый,
Весьма толковый парень,
Раз сани сами
Ходят у него!
Хоть царская я дочка,
Но, с огородом, точно,
С Емелиным я справлюсь –
О-го-го!
Я выращу капусту.
А, в поле – рожь посею.
И репы соберу я урожай.
Ты, Батюшка, устанешь
От царских дел, конечно…
На дачу к нам с Емелей
Приезжай!
Тебя напоим квасом,
И шашлычок поджарим –
На ферме поросят
Мы разведём!
А, в озеро, где щука,
Стерлядку запущу-ка,
И для тебя, отец ты мой,
Что хочешь, мы найдём!
Чтоб царство наше крепло
И прирастало славой,
Чтоб жил народ в нём лучше
С каждым днём,
Ты, батюшка, поверь мне,
Примером мы с Емелей
В семейной нашей жизни
Для всех будем во всём!
Внучат тебе в подарок
У нас будет не пара,
А, человек, так – шесть,
А, может – семь!..
С Емелей постараемся,
Никто, чтобы не маялся –
Образованье детям мы
Дадим, конечно, всем!
И, с этими словами
С Емелей укатила.
От его печкиной трубы
Остался лишь дымок…
А, Царь, стоял растерянный…
Какой-то неуверенный.
Ведь, дочке возразить,
Хоть что –
Он ничего не смог!!
… Деревня танцевала
На свадьбе у Емели!
И, многим лапти новые
Потом пришлось плести…
Емелю с Василисой
Все хмелем обсыпали.
Желали счастья им
И много радости!..
Прошёл всего годочек,
Двух Василиса дочек
Однажды утром ранним родила.
И счастлив был Емеля,
И мать его – Лукерья, –
От этого радёшенька была!
За этот год, что минул,
Емеля «горы сдвинул»!
Был в огороде
И в полях его
Весомый урожай!
С царевною-крестьянкой
Емеля так трудился,
Что всё росло,
Как на дрожжах,
Лишь только поспевай!
Уже давно забыл он
О щукином «подарке» –
Надеялся лишь только
На себя:
Придумывал машины,
Чтоб облегчить работу…
И Василиса помогала в том,
Емелюшку любя…
Деревня с захудалой –
Цветущей становилась:
Все стали брать пример во всём
С Емелиной семьи.
В полях всё колосилось,
В базах –
Живность плодилась.
И стаи птиц у всех крестьян
Во всех дворах росли…
… Прошло уже лет двадцать…
Царь – к Василисе в гости…
Решил визит отцовский
Нанести.
Ведь, как-никак, а – дочка!..
Поеду к ней и – точка!
Да, отвезу гостинцев ей,
Сколь можно довезти…
Позвал он Воеводу.
– Емелин адрес знаешь?!
– Меня туда пойдёшь
Сопровождать!
Да, караул почётный
Туда ты вышли срочно,
Чтобы меня смогли они
Торжественно встречать!..
Но, вот и завершились
В поход царёвы сборы –
Он взял с собою гардероб
И «стол» на десять дней.
Трясясь в своей карете,
Он думал: «Василиса
Мне будет долго плакаться
О бедности своей!»
И ехали не шибко,
Но, видимо, ошибка
В маршруте
Воеводином была…
Давно уже в деревню
Должны были приехать,
С Емелей Василиса
Где жила…
Царь Воеводе свистнул:
– Деревня где, любезный?
Ты, что? Путь позабыл,
Что ли, всерьёз?!
Деревни я не вижу,
Зато, какой-то город
Встал на пути у нас…
Смотри! Какой курьёз!..
В своём я царстве знаю
Деревни все и сёла –
Подробную мне карту
Василиса сшила на ковре.
И, там – один, лишь город,
Где я сижу на троне!..
Других, на карте, городов
Нет ни в одной «дыре»…
В растерянности чешет
Затылок Воевода:
– Царь-Батюшка,
Деревня здесь была!..
Откуда взялся город,
И кто его построил –
Я сам в недоумении?..
Такие, вот, дела…
А, тут – дома большие.
Из камня все палаты…
И, жить Царю –
Не снилось даже так!
Дворы все – красотища!
Сады благоухают!
Что здесь за диво-дивное,
Царь не поймёт никак?!.
А улица мощённая –
По ней карета катится…
Нигде её ничуть
Не колыхнёт…
Встречается народ, если,
Одеты все исправненько…
Царю поклоны
Каждый отдаёт!
Царь, снова Воеводу:
– Спроси-ка у народа,
Кто в этом городе для них
Указы издаёт?
Да, уточни дорогу
К их «главному порогу»
И, поспеши…
Нам – двигаться вперёд!
Старался Воевода –
Беседовал с народом…
И, все ему
Рассказывали так:
– У нас здесь – Царь-девица.
Ей имя: Василиса!
И, у неё – Емеля муж, –
Чудак!
Он – много чего знает…
И, всё изобретает!
Помощники в том деле –
Вся семья!
И, сыновья, и дочки,
И Василиса – точно(!) –
Работают, не покладая рук…
И, Бог им в том судья!..
Когда то нас созвали,
И всё нам рассказали:
Что делать, как,
Зачем, и почему…
А, кто не понял сразу,
Тому сказали, разом,
Чтоб делал просто, как они –
Потом уж, всё поймут!
Таких нет, кто б ни слушал.
Мы с каждым годом лучше
В деревне стали жить
И поживать!
Емеля в своей печке
Спёк крепкий камень.
Вечный!
Мы все старались это повторять!
Домов, из камня – много.
Построили, дорогу…
Теперь у нас
Порядок, чистота!
Цветы? То жёны наши,
Чтоб стало ещё краше,
Везде поразводили –
Красота!
Не только лишь дорога…
С детишками здесь строго!
Их, Василиса начала учить.
Анастасия с Анной –
Лечебницу открыли!
Теперь нуждается
Лишь кто –
Всех начали лечить!..
Царю всё Воевода
Пересказал подробно.
Царь про Емелю слушал –
И кряхтел…
Емелиным талантом
Гордиться неудобно –
Ведь, Царь, ну ничегошеньки,
Сам делать не умел!
Тут мимо без оглоблей
Проехала телега!..
Лишь кучер впереди вращал
Каким-то колесом…
Царь в удивленьи
Рот открыл –
Какое ж чудо это?!
Он о подобном никогда
Не слышал ни о чём!
Тут уж терпение Царя
Готово было «лопнуть»…
Он – Воеводе:
– Ну, к, веди
К Емелину двору!
Будь не в карете –
На земле:
Ногой бы в гневе топнул…
– Коль не найдёшь
За пять минут –
Я в «порошок» сотру!!!
И, тут же, царский экипаж
Опять пришёл в движенье.
Все рысью двинулись вперёд,
Ведь улица – одна!
И двух минуток не прошло –
Развеялись сомненья:
Почётный караул стоял,
А, на крыльце – она!
Да! Василиса! Рядом с ней –
Емеля с окруженьем…
– Что? Челядь он с собою взял,
Чтобы меня встречать?!
Что это, вдруг, он проявил
Такое к встрече рвенье?
Когда на печке уезжал –
Старался, лишь, молчать…
Царь – из кареты.
А, к крыльцу –
Проложена дорожка!
Почёт и уважение
Ему тем воздают.
И весь почётный караул
В хорошем настроении –
Стоит, как Царь и приказал.
Давно его здесь ждут…
Окинул взором
Царь крыльцо…
На нём девиц
И молодцов,
Красивый двор и дом
Под черепичной крышей!..
Подумал: – А дворец-то мой
Всего лишь чуть повыше…
************************
С Емелей Василиса,
И толпа людей
Из юношей и девушек прекрасных
С крыльца спустилась
И к нему пошла,
Хдеб-соль неся
На полотенцах красных!
Суровый к подданным,
А, дочке рад был Царь!
Она за время
Ещё краше стала…
Хоть Царь и не хотел,
А всё же радости слеза
Из царских глаз
Невольно побежала!..
Объятья, поцелуи!..
А потом,
Как будто бы,
Случайно, между делом,
К Емеле повернулся Царь:
– А, ну-ка, зять, давай –
Мне расскажи,
Что ты успел
Здесь сделать?
– Царь - Батюшка,
Ты ехал и смотрел
На то, что сделать я
За времечко успел…
Дома, дорога…
Покажу и о город…
Его возделывать
Учила Василиса весь народ.
Нам с нею помогали наши дети.
Вот все они:
Их лучше нет на свете!
На бабушку похожи, и на деда!
Всё спрашивали:
– Дед, когда приедет?!
Царь удивился:
– Это все – мои внучата?..
И – парни бравые,
И, эти вот – красивые девчата??
На них внимательнее глянул,
И, вскочил бы, будь на троне:
Он в каждой внучке
Видел Василису и
Любимую жену –
Матрёну!..
А, глянул на ребят
И словно
В юность возвратился:
Стройны, красивы –
Удальцы!
Он ими сразу
Возгордился!
А, Василиса,
Выстроив их в ряд,
Стала знакомить
С дедом внуков всех,
И внучек маленький «отряд».
– Отец мой,
Наши дочки – твои внучки.
Умны, трудолюбивы
И в тебя, как в деда,
Влюблены –
Анастасия, Анна,
Ефросинья и Алёна.
А, младшая,
На матушку похожая –
Матрёна.
А, это – наши сыновья.
Тебе же – внуки.
Опора наша,
Как в труде,
Так и в науке!
Их имена просты
И без затей:
Иван и Еремей,
Владимир, Пётр,
Алексей!
А Алексей – похож,
И назван в честь тебя.
Как будто, в молодости –
Сам ты!
Стань перед зеркалом
Да посмотри
И на него, и на себя…
Копировать –
У Бога высоки таланты!
Ну, в общем,
Царь растроган был до слёз…
Поцеловал всех внуков, внучек!
Подарки Василисе преподнёс!
Остался без подарков
Лишь Емеля…
Ему подарков Царь
Решил не делать…
И то, сказать:
Он дочку из дворца его увёз!
А, кто он сам?!
Крестьянин!.. Нищета!!.
Вот в чём вопрос…
Емеля, между тем,
Ничуть не возмутился.
Пошире двери распахнув,
Царя со свитою его
В дом пригласить
За стол решился.
И, тут уж был
По-царски – пир!
А на столе блюда такие были,
Что Царь
За жизнь свою
Такого не едал!..
– Эх! Есть же чудо-повара?!
Да за таких бы поваров,
Чтобы моих гостей
Вот так же усладили –
Полцарства бы отдал!..
Вот, трапеза закончилась…
Но, на столе достаточно
Чудесных блюд стояло.
Глазами каждый –
Всё бы съел!
Да больше ничего
Уж чрево не вмещало…
С обеда Царь
Решил слегка вздремнуть.
Ему уже была
Готова спальня:
И его возраст,
Да и длинный путь
Сами вели
В опочивальню…
Анастасия с Анной
К деду подошли:
– Царь-батюшка,
Позволь помочь немного?!
Ты утомился
С дальнего пути.
Да и твои шагать
Устали ноги…
И деду они
Сделали массаж.
Царь выше
Не испытывал блаженства!
И в дрёме, своё царство,
Как мираж,
Уже он видел
Верхом совершенства!..
Проснулся через час,
Иль полтора…
Наполнен сил,
И взгляд его стал
Пристальней и зорче!
Тут Алексей, – внук –
К деду подошёл
И пригласил рыбачить
На вечерней зорьке…
Царь никогда
Сам рыбу не ловил.
Но, внук зовёт –
Попробовать же надо!
Позвал и Воеводу,
Чтобы удочки носил
И рыбу, пойманную,
Приводил в порядок…
Пошли…
Царю, внук сразу показал,
Как наживлять
Наживку на крючок.
Забросили…
Внук деду рассказал,
Что, когда ловят,
Соблюдать надо «молчок!»
Вдруг у Царя
Запрыгал поплавок –
Стал «танцевать»,
Потом нырнул под воду!
Едва Царь удилище удержал…
Чтобы помог,
Он кликнул Воеводу!..
Вдвоём стали тащить
Улов с воды.
Поупирались долго,
Но, успешно!
А, внук подбадривал
Царя без суеты,
Чтоб дед запомнил бы
Рыбалку в местах здешних!..
Царю весьма
Понравился улов!
Он вновь решил
Забросить свои снасти…
Ну, в общем,
Удалась рыбалка!..
Царь готов
Был чаще приезжать,
Чтобы испытывать
Такое счастье!..
На второй день
С Петром Царь
Бодренько шагал,
Чтоб посмотреть,
Что с глины
Получается в печах.
Он с Воеводою
Прилично «отмахал» –
К обеду лишь едва
Держался на ногах!..
Но, восхищён был
Царь искусством мужиков,
Что обжигали
И посуду, и игрушки.
В цеху увидел он,
Как взрослым гончарам
Работать помогали
И ребята, и девчушки…
А в третий
И в четвёртый день
Иван – такое показал,
Что Царь от удивления
Дар речи потерял!
Крестьяне, иль работники
По чертежам Ивана
«Телеги» мастерили,
Кои без лошадей,
Возили сами кучера,
И грузы, и людей!!!
А в другой день
Настала очередь
И Еремея:
Царю, он показал,
Как строить
Здесь талантливо умеют.
И кирпичи, и черепицу,
Что обожгли в печах,
«Телегами» везли –
Все были при делах!..
Анастасия с Анной
Деду каждый божий день
Массажи делали,
Чтоб силы возвращались.
Царь после этого,
Как будто, молодел:
Глаза сияли,
Мышцы силой наливались!
Суббота наступила.
Так у Емели было,**
Что банный день
В деревне той
По правилам бывал.
И в этот раз, конечно,
Топилась в бане печка.
Царю, что париться пойдут,
Емеля рассказал.
Царь раньше мылся в кадке…
И всё было в порядке –
Он тёплою водою
Себя лишь обливал…
А, чтоб построить баню –
Не уделял внимания…
Что в бане ещё парятся –
Об этом и не знал!
Вот истопилась баня.
Емеля уж заранее
Из войлока
Взял шапки всем
И венички с берёз.
Ведь с внуками
Чтоб париться
Царю должно понравиться
Так, чтоб
Влюбился в баню он
Надолго, и в серьёз!..
В парилке Царь
Согрелся так,
Что стал весь красным,
Словно рак!
А тут и очередь
На полки лечь
Царёва подошла…
Он распластался
Вниз лицом.
Ему всё стало нипочём…
Емеля пар ещё поддал –
Волна тепла пошла.
Тут Еремей,
Петро, Иван,
Макая веничками в чан,
По дедовой спине
«Прошлись»,
Хлеща его слегка.
Царя, как будто, обожгло…
Тепло и до костей дошло!
Потом блаженство
«Растеклось» –
Душа стала легка
И длилось всё
Минут так пять…
Царь был уже
Готов сбежать!..
Но тут Емеля предложил:
– С мостков и в озерцо!
Сообразить Царь не успел,
Как уже в озере сидел –
С разгона прыгнув
С внуками,
Хотя и не хотел!..
Ему не дали остывать,
А в баню повлекли опять(!)
Там процедуру
С паром повторив.
Теперь Царь сам,
Без лишних слов,
Нырнуть был
В озеро готов:
Почувствовал, что это –
Благодать!!
Закончилось купание
Царя впервые в бане…
С Емелею и с внуками
Он за столом сидел.
Алёна и Матрёна
Прохладный квас
Поставили
И дедушке сказали,
Что он – помолодел!
Царь сразу приосанился –
Не зря, знать,
В бане парился,
К воде прохладной озера
С парилки прибегал.
Емеле благодарен был
За то, что к бане
Приобщил.
Теперь, чтоб
В бане париться,
Он много бы отдал!
А Василиса глянула,
Сказала: – Ну, ты, папенька!
Была жива бы маменька –
В тебя б влюбилась вновь!
Ты выглядишь так молодо:
С плеч «сбросил»,
Будто годы ты –
И видно, что в твоих опять
Играет в жилах кровь!..
И дальше
Каждый день Царя
Был «полон»
Тоже «до краев!» –
Ему экскурсию
Устроил и Емеля.
Всё без утайки показал,
На что смотреть
Царь был готов,
Что он успел
За это время сделать.
А был и мукомольный,
И по выпечке завод –
Туда за хлебом приходил
Деревни весь народ.
И были фермы,
Где растили поросят.
И фермы для коров были,
И фермы для телят!..
Всё Царю - батюшке
Показывал Емеля.
Так, невзначай,
Закончилась
И третья уж неделя!..
Царь всполошился:
– Загостился я у вас!
Мне царством управлять
Пора исправно!..
Вот пообедаю,
И тронусь в добрый час…
И так у Василисы
Отдохнул я славно!..
Обед, как каждый день –
По - царски был!
На выбор было
Кушаний прилично.
И, каждый, сколько мог,
И что хотел –
И ел, и пил!
Оценивая вкус
Лишь только на «отлично!»
А в этот раз,
Царь, еле дух переводя
(От съеденного он едва дышал,
И то, лишь с остановкой):
– А… прикажи ка…, Василиса,
Поварам прийти сюда…
Им слово… царское скажу…
За этот стол им не сказать Спасибо?!
Мне – неловко!..
– Царь-Батюшка,
У нас заморских
Нет здесь поваров.
Всегда тебе готовили
Владимир с Ефросиньей.
На стол лишь подавать
Мы попросили нам помочь
Соседских девушек:
Устинью, Харитину
И Аксинью.
Хотя, кухарить –
Они тоже мастера.
И то, что на столе,
Они вот так же приготовят!
Владимир с Ефросиньею,
Чтоб угодить тебе, с утра
Старались всё готовить
Каждый день
С большой любовью!..
И Царь сильнее
Был растроган в этот миг…
И…, возмущён был этим,
Ещё больше!
Как?!! Царские наследники –
На кухне повара???
Соседи ж засмеют!
Ведь это же – позорище!!!
Немедленно всё надо
Ис - прав - лять!
И мне (Царь думает),
Пора уже на отдых…
Всех внуков – поженить!..
А внучек – замуж всех отдать!..
Созвать на бал
Всех принцев и принцесс
Царей знакомых…
А власть я в царстве
Василисе и Емеле передам.
Вон как они с Емелей
Развернулись!
А сам… останусь при дворе…
Может, совет, какой им дам?!
Чтобы любовь и уваженье их
Опять ко мне вернулись…
***********************
… Прошло с тех пор
Уже немало лет…
В том царстве, под Емели
С Василисиным правленьем,
Народ трудился с ними
И увидел Божий свет:
Там стали «править бал»
Труд, Справедливость,
Просвещенье!..
Емеля стал давно уже седым…
Прабабушкою
Василиса тоже стала…
И, внукам, правнукам
Праправнукам своим
Они рассказывали
Всю историю
Сначала…
*******************
Запомнилась мне сказка…
Почему?
Ведь сказок в детстве
Много мне читали…
– О щуке говорится в ней
Совсем не потому, что все
Лишь её помощь ожидали…
Емеля был
И сам, ведь, не дурак.
И Василиса –
Умная девчонка!
Всё познавали
И трудились они так,
Что изменилась к лучшему,
Где жили, их сторонка!
Потомки Василисы и Емели
Во многом
В своей жизни преуспели:
Страна могучей стала!
Разрослась!!
И именем для нас
Самым красивым
Давно уже её зовут –
Россия!
Из маленького царства
Родилась!..
А вывод каждый
Может сделать тот:
Учись! Трудись!
Используй свои знания!
Кто учится старательно,
Умом своим живёт –
Добьётся в своей жизни
Процветания!!!
А, будь ты хоть крестьянин,
Иль, из царских будь кровей,
Но, если ты лентяй,
И знаний нет, хотя б немного –
То не поможет в жизни никакой авторитет!
Тернистой будет вся твоя дорога…
ПРИМЕЧАНИЯ:
* О гигиене в средневековой Европе.
А знаете ли вы, что европейцы в средние века, вместе с культурой римских терм(бань) утратили и культуру чистого тела. Представьте как «благоухали» почтенные матроны. Некоторые связывают это с повальной вырубкой лесов в Европе. А нашу русскую баню, которая чередует горячий пар и холодную воду, они считали проявлением мазохизма. О диве дивном, которое он наблюдал в Славянской земле, упоминал еще Андрей Первозванный:
«Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые… и, чуть живые, обольются водою студеною, и только так оживут».
Европа же в это время, больше заботилась о чистоте духовной, чем телесной. И каждый католик, часто совершающий омовение, находился под подозрением. Существуют свидетельства того что, Изабелла Кастильская мылась всего два раза в жизни — когда крестилась и когда выходила замуж. И то только потому, что этого требовали церковные обряды. Ее «рекорд» побил король-солнце Людовик XIV, он соизволил помыться аж целых четыре раза! И то – по совету врачей! Причём, после каждого раза болел. Мытьё привело монарха в такой ужас, что он зарёкся ещё когда-либо принимать водные процедуры. Уже в 17 веке европейцы изобрели нижнее белье, которое служило своеобразной прослойкой между грязным телом и роскошным верхним нарядом — стирать наряды стоило больших денег.
Одно время баня в Европе была объявлена, даже рассадником чумы. И как ни странно, это было правдой. Дело в том, что европейские бани, нагревались до температуры, которая была не способна уничтожить болезнетворные бациллы, то есть бани были чуть теплыми, и мылись частенько все вместе и хозяева и работники. В результате этого перекоса в сторону молитв, от чумы погибло, чуть ли не пол-Европы.
Разные эпохи ассоциируются с разными запахами. Средневековая Европа, вполне заслуженно пахнет нечистотами и смрадом гниющих тел.
Города отнюдь не походили на чистенькие павильоны Голливуда, в которых снимаются костюмированные постановки романов Дюма. Швейцарец Патрик Зюскинд, известный педантичным воспроизведением деталей быта описываемой им эпохи, ужасается зловонию европейских городов позднего средневековья:
«Улицы провоняли дерьмом, задние дворы воняли мочой, лестничные клетки воняли гниющим деревом и крысиным пометом, кухни – порченым углем и бараньим жиром; непроветриваемые комнаты воняли затхлой пылью, спальни – жирными простынями, сырыми пружинными матрасами и едким сладковатым запахом ночных горшков.
Из каминов воняло серой, из кожевенных мастерских воняло едкой щелочью, из боен воняла свернувшаяся кровь.
Люди воняли потом и нестиранной одеждой, изо рта воняло гнилыми зубами, из их животов – луковым супом, а от тел, если они уже не были достаточно молоды, старым сыром, и кислым молоком, и онкологическими болезнями.
Воняли реки, воняли площади, воняли церкви, воняло под мостами и во дворцах. Крестьянин вонял, как и священник, ученик ремесленника – как жена мастера, воняло все дворянство, и даже король вонял, как дикое животное, а королева, как старая коза, и летом, и зимой». В то время, пишет Зюскинд, «не существовало ни единого вида человеческой деятельности, ни созидательной, ни разрушительной, ни единого выражения зарождающейся или загнивающей жизни, которую бы постоянно не сопровождала вонь». Попробуем разобраться, не возвел ли писатель напраслину на Прекрасное Средневековье и не сгустил ли краски для эпатажа наивного и доверчивого читателя.
Судите сами.
Герцог Норфолк отказывался мыться якобы из религиозных убеждений. Его тело покрылось гнойниками. Тогда слуги дождались, когда его светлость напьется мертвецки пьяным, и еле-еле отмыли.
В руководстве учтивости, изданном в конце 18-го(!) века (Manuel de civilite. 1782.) формально запрещается пользоваться водой для умывания, «ибо это делает лицо зимою более чувствительным к холоду, а летом к жаре».
Европейские города утопали в нечистотах:
«Французский король Филипп II Август, привыкший к запаху своей столицы, в 1185 году упал в обморок, когда стоял у дворца, и проезжающие мимо него телеги взрывали уличные нечистоты…». (Лев Гумилев)
Русские послы при дворе Людовика XIV (Король-солнце) писали, что их величество «смердит, аки дикий зверь».
Самих же русских по всей Европе считали извращенцами за то, что те ходили в баню раз в месяц – безобразно часто (распространенную теорию о том, что русское слово «смердеть» и происходит от французского «мерд» – «говно», пока, впрочем, признаем излишне спекулятивной).
«Ночные горшки продолжали выливать в окна, как это было всегда – улицы представляли собой клоаки. Ванная комната была редчайшей роскошью. Блохи, вши и клопы кишели как в Лондоне, так и в Париже, как в жилищах богатых, так и в домах бедняков.
(Ф. Бродель. Структуры повседневности. Т.1. – М., 1986. – С. 317 – 332.)
Жители домов выплескивали все содержимое ведер и лоханок прямо на улицу, на горе зазевавшемуся прохожему. Застоявшиеся помои образовывали смрадные лужи, а неугомонные городские свиньи, которых было великое множество, дополняли картину».
(Книга для чтения по истории Средних веков. Ч. 2./ Под ред. С.Д. Сказкина. – М., 1951. – С. 12 –13.)
Антисанитария, болезни и голод – вот лицо средневековой Европы. Даже знать в Европе не всегда могла есть досыта, из десяти детей выживало хорошо, если двое-трое, а при первых родах умирала треть женщин… Освещение – в лучшем случае восковые свечи, а обычно – масляные светильнички или лучина. Голодные, обезображенные оспой, проказой и, позже, сифилисом лица выглядывали из окон, затянутых бычьими пузырями…
Наиболее типичная европейская городская улица шириной в 7 – 8 метров (такова, например, ширина важной магистрали, которая ведет к собору Парижской Богоматери).
Маленькие улицы и переулки были значительно уже – не более двух метров, а во многих старинных городах встречались улочки шириной и в метр. Одна из улиц старинного Брюсселя носила название «Улица одного человека», свидетельствующее о том, что два человека не могли там разойтись. ”Уличное движение составляли три элемента: пешеходы, животные, повозки. По улицам средневековых городов часто гнали стада».
(А.Л. Ястребицкая. Западная Европа XI – XIII веков. – М., 1978. – С. 52.)
Может быть, беллетрист перегнул палку? Для красного словца не пожалел красок, чтобы живописать жизнь своих достопочтенных европейских предков. «Город не был здоровым местом ни для бедных, ни для богатых, поскольку опасность таилась в самих домах, то есть там, откуда ее совсем не ждали», — так описывает повседневную жизнь викторианской Англии Таня Диттрич. В 1862 году, когда в России отменили крепостное право, в «Таймс» Чарлз Дарвин опубликовал рекомендации для леди любого возраста. В них ученый советовал капнуть «каплю аммиака или нашатырного спирта на обои или платье, чтобы определить наличие в них мышьяка».
Именно дурной воздух они считали причиной всех бед, а не сами нечистоты. Для подобного заключения у лондонцев викторианского периода было еще больше оснований, поскольку 24 тонны лошадиного навоза и полтора миллиона кубических футов человеческих фекалий стекало ежедневно в Темзу через канализационные каналы, до того как была выстроена закрытая канализационная система». И это в то время, когда Шерлок Холмс с доктором Ватсоном гоняли по Лондону профессора Мориарти.
А что же было в эпоху королевы Марго и трех мушкетеров? Раньше было еще хуже. И не только на Альбионе-острове, но и на континенте. Древнее название столицы Франции Лютеция переводится с латинского как «грязь». Чуть позже римляне назвали его «городом парисиев» (Civitas Parisiorum) и построили там термы, амфитеатр и акведук. В Нидерландах, считавшихся самой передовой державой в техническом смысле, и куда русский царь Петр приехал учиться, «в 1660 году все еще садились за стол, не вымыв руки, независимо от того, чем только что занимались». Историк Поль Зюмтор, автор «Повседневной жизни Голландии во времена Рембрандта», отмечает: «ночной горшок мог простоять под кроватью целую вечность, прежде чем служанка забирала его и выливала содержимое в канал». «Общественных бань практически не знали, — продолжает Зюмтор. — Еще в 1735 году в Амстердаме было всего одно такое заведение. Моряки и рыбаки, насквозь пропахшие рыбой, распространяли невыносимую вонь. Личный туалет носил чисто декоративный характер».
Несколько раз упоминались просвещенные римляне, которые строили в варварской Европе акведуки и термы-бани. Куда же они подевались? Некоторые исследователи возводят вину на христианство. Ведь в одном лишь Риме насчитывалось более тысячи терм, но христиане, придя к власти, их все закрыли. Обычай мыться в бане пытались возродить крестоносцы, соприкоснувшиеся с этим обычаем на Востоке. Ветры Реформации развеяли эти попытки, как дым от костра тамплиеров.
На православной Руси издревле почитали баньку. Это единственное строение, которое не освящают, так что остается некий «уголок», посвященный языческим богам. Недаром девушки приходят сюда гадать, сняв кресты и золотые украшения, но оставляют браслеты из дерева или веревочек.
Мылись и моются православные в бане, потому что не истребили в себе до конца язычества, в отличие от погрязшей в вони и нечистотах Европы.
Историк Дрэпер представил в своей книге «История отношений между религией и наукой» довольно яркую картину условий, в которых жило население Европы в средние века. Вот главные черты этой картины: «Поверхность континента покрыта была тогда большей частью непроходимыми лесами; там и сям стояли монастыри и города.
В низменностях и по течению рек были болота, простиравшиеся иногда на сотни миль и испускавшие свои ядовитые миазмы, которые распространяли лихорадки. В Париже и в Лондоне дома были деревянные, вымазанные глиной, крытые соломой или тростником. В них не было окон и, до изобретения лесопилен, в немногих домах существовали деревянные полы… Печных труб небыло. В таких жилищах, едва ли, была какая защита от непогоды. О водосточных канавах не заботились: гниющие остатки, и мусор просто выкидывались за дверь.
Опрятность была совершенно неизвестна: высокие сановники, как например, архиепископ Кентерберрийский, кишели насекомыми.
Пища состояла из грубых растительных продуктов, таких как горох или даже древесная кора. В некоторых местах поселяне не знали хлеба,
Моющих средств, как и самого понятия личной гигиены, в Европе до середины ХIХ века (то есть совсем недавно) вообще не существовало.… Однако атмосферу отравляли не только экскременты. Мясники забивали скот прямо на улицах и там же потрошили туши, разбрасывая кишки и сливая кровь на тротуары. Вонь распространялась на всю округу.
В позднем Средневековье люди научились перерабатывать мусор и экскременты. Мочу, например, собирали для обработки кожи и отбеливания ткани, а из костей животных делали муку. В старину художники ставили возле ферм бочки для мочи, на которой они замешивали краски
Улицы мыл и чистил единственный существовавший в те времена дворник — дождь, который, несмотря на свою санитарную функцию, считался наказанием господним. Дожди вымывали из укромных мест всю грязь, и по улицам неслись бурные потоки нечистот, которые иногда образовывали настоящие реки. Так, например, во Франции возникла речушка Мердерон («мерд» в переводе — дерьмо).
Если в сельской местности рыли выгребные ямы, то в городах люди испражнялись в узеньких переулках и во дворах….
Но и сами люди были не намного чище городских улиц. «Водные ванны утепляют тело, но ослабляют организм и расширяют поры. Поэтому они могут вызвать болезни и даже смерть», — утверждал медицинский трактат ХV века. В Средние века считалось, что в очищенные поры может проникнуть зараженный инфекцией воздух. Вот почему высочайшим декретом были упразднены общественные бани. И если в ХV — ХVI веках богатые горожане мылись хотя бы раз в полгода, в ХVII — ХVIII веках они вообще перестали принимать ванну. Правда, иногда приходилось ею пользоваться — но только в лечебных целях. К процедуре тщательно готовились и накануне ставили клизму.
Все гигиенические мероприятия сводились только к легкому ополаскиванию рук и рта, но только не всего лица. «Мыть лицо ни в коем случае нельзя, — писали медики в ХVI веке, — поскольку может случиться катар или ухудшиться зрение». Что же касается дам, то они мылись 2 — 3 раза в год.
Большинство аристократов спасались от грязи с помощью надушенной тряпочки, которой они протирали тело. Подмышки и пах рекомендовалось смачивать розовой водой. Мужчины носили между рубашкой и жилетом мешочки с ароматическими травами. Дамы пользовались только ароматической пудрой.
Средневековые «чистюли» часто меняли белье — считалось, что оно впитывает в себя всю грязь и очищает от нее тело. Однако к смене белья относились выборочно. Чистая накрахмаленная рубашка на каждый день была привилегией состоятельных людей. Вот почему в моду вошли белые гофрированные воротники и манжеты, которые свидетельствовали о богатстве и чистоплотности их владельцев. Бедняки не только не мылись, но и не стирали одежду — у них не было смены белья.… Самая дешевая рубашка из грубого полотна стоила столько же, сколько дойная корова.
Люди справляли нужду, где придется. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать. Позже для спасения от вони будет выход: люди начнут пользоваться духами. Взгляните на старинные гравюры: небольшие пристройки на внешних стенах замков и домов – это вовсе не сторожевые башенки для стрелков, а сортиры с отверстиями системы “очко”, только испражнения стекали не в отстойники или в выгребные ямы, а падали на зазевавшегося под стенами замка крестьянина. Подобные “ласточкины гнезда” можно увидеть в орденских замках в Прибалтике.
В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При “нужде” гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили “ночные вазы”, содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца. То же творилось и в Версале, например во время Людовика XIV, быт при котором хорошо известен благодаря мемуарам герцога де Сен-Симона. Придворные дамы Версальского дворца, прямо посреди разговора (а иногда даже и во время мессы в капелле или соборе), вставали и непринужденно так, в уголочке, справляли малую (и не очень) нужду. Интересно, что и любовница Людовика ХIV, мадам де Монтеспан, тоже так делала?!
Известна история, которую так любят рассказывать Версальские гиды, как однажды к королю прибыл посол Испании и, зайдя к нему в опочивальню (дело было утром), попал в неловкую ситуацию – у него от королевского амбре заслезились глаза. Посол вежливо попросил перенести беседу в парк и выскочил из королевской спальни как ошпаренный. Но в парке, где он надеялся вдохнуть свежего воздуха, незадачливый посол просто потерял сознание от вони – кусты в парке служили всем придворным постоянным отхожим местом, а слуги туда же выливали нечистоты.
Король-Солнце, как и все остальные короли, разрешал придворным использовать в качестве туалетов любые уголки Версаля. (До сих пор парки Версаля воняют мочой в теплый день.)
В 1364 году человек по имени Томас Дюбюссон получил задание «нарисовать ярко-красные кресты в саду или коридорах Лувра, чтобы предостеречь людей там гадить – чтобы люди считали подобное в данных местах святотатством». Добраться до тронного зала было само по себе очень запашистым» путешествием. «В Лувре и вокруг него, – писал в 1670 году человек, желавший строить общественные туалеты, – внутри двора и в его окрестностях, в аллеях, за дверьми – практически везде можно увидеть тысячи кучек и понюхать самые разные запахи одного и того же – продукта естественного отправления живущих здесь и приходящих сюда ежедневно». Периодически из Лувра выезжали все его знатные жильцы, чтобы дворец можно было помыть и проветрить.
ПОБЕДА ХРИСТИАНСКОЙ КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ НАД БАНЯМИ В ЕВРОПЕ
Античный мир возвел гигиенические процедуры в одно из главных удовольствий, достаточно вспомнить знаменитые римские термы. До победы христианства только в одном Риме действовало более тысячи бань. То, что христиане первым делом, придя к власти, закрыли все бани, общеизвестно, но объяснения этому действу я нигде не видел.
Проблема, однако. Чтобы не впасть в грех, бани и разрушили.
Нет бани – нет проблем!
Заодно, как пережитки язычества, запрещались, гадания, карнавалы ряженых, и даже ученые медведи. Позже фраза «обвиняемый был замечен принимающим баню», стала обычной в отчетах инквизиции, как несомненное доказательство ереси.
Наглядное представление о гигиене средних веков, волне адекватное реальности, можно получить, посмотрев фильм «13-ый воин», где лоханка, в которой умывается и куда сморкается и плюется один, переходит по кругу. Но в реальности и такие лоханки были большой редкостью.
В Европе, в те времена уход за телом считался грехом. Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения.
Мыться нельзя было еще и потому, что так можно было смыть с себя святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще.
Грязь и вши в Европе считались особыми признаками святости.
Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу: «По-видимому, монахини появились раньше, чем монахи: не позднее середины III столетия. Некоторые из них замуровывали себя в гробницах. На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли «Божьими жемчужинами» и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки».
(Бертран Рассел)
Как писалось в статье журнала «Консьержъ»: «В Париже был принят новый закон, разрешающий-таки, выливать помои из окон, прежде трижды прокричав: «Осторожно! Выливаю!»
Тех, кто оказывался внизу, спасали только парики».
Эта фраза может вызвать два вопроса: точно ли именно парики спасали, и откуда и зачем эти самые парики взялись.
Журналист здесь неточен: сразу после того, как французский король Людовик IX (ХIII в.) был облит дерьмом из окна, после чего жителям Парижа было разрешено удалять бытовые отходы через окно, лишь трижды предварительно крикнув: «Берегись!», парики еще были не в моде, прикрывались люди капюшонами. Только позже, когда капюшоны стали считаться уже плебейством и ушли к шутам, знать стала переходить на парики. С выливанием же нечистот из окон в Париже ничего не менялось на протяжении веков – бороться с этим славным обычаем начали лишь в 1780 году (впрочем, Робер Бюрнан указывает, что и к 1830 г. с выливанием помоев ничего не изменилось).
То, что не волновало древних греков – боязнь стать лысым – давно существует уже на подсознательном уровне, борьба с облысением и ныне – доходный бизнес. Например, в Юго-Восточной Азии облысение, достаточно редко сейчас встречающееся, считается большой неприятностью и ассоциируется с каким-то заболеванием.
Те, у кого еще сохранились свои волосы, их, естественно, не мыли, а посыпали мукой. Или пудрой. Представьте себе, что должно было делаться в давным-давно немытых волосах, если их постоянно посыпать мукой. А прусские косы, смазываемые салом?! Не удивительно, что при описанной выше средневековой гигиене, в громадных прическах средневековых благородных дам нередко обнаруживали мышиные гнезда – дама могла месяцами не мыть голову, пока мода на прическу держалась. Ну а уж блохи на Прекрасных Дамах жили перманентно.
Интересным является тот факт, что блохи не вызывали у людей такого отвращения как, скажем, вши. Более того блохи во многих случаях вызывали к себе интерес у коллекционеров и даже служили предметом экстравагантных развлечений человека. Вот одна из таких забав. В XVII в. среди французских кавалеров считалось модным хранить, как сладкое воспоминание, блоху, пойманную собственноручно на теле дамы своего сердца. В ту пору в Европе, самой эротической забавой мужчин считалось поймать блоху на любимой.
Держали блоху в миниатюрной, часто прекрасной ювелирной работы шкатулке-клетке, висящей на цепочке, на шее, и блоха каждый божий день сосала кровь «счастливого» владельца.
Как-то с год назад в ЖЖ был пост с советскими плакатами 1920-х типа “Умыл руки — сделал правильно!” и хохот над тупыми большевиками, которым было нечего делать, как развешивать
такие плакаты. Тем не менее, чуть раньше такими плакатами была заклеена целая Европа и Америка.
Вывод сделай сам, чьи предки свиньи, дорогой читатель..
Источник: http://malech.narod.ru/evr.html
Перепечатано с: http://arsenalnsoz.wordpress.com
** КРАСОТА И ГИГИЕНА НА РУСИ
Эпиграф: согласно описаниям ученых, в Европе до 19 века выливали помои из окон, а мылись 2 раза в месяц.
Для славян же слово «баня» было святым.
По упоминаниям византийских историков, древние славяне считали, что великим воинам не нужны доспехи, что в бою настоящее мастерство брони не требует. В минуты особой опасности, славяне раздевались по пояс и шли в бой на страх врагам. О внешнем виде большой заботы не проявляли. В боевых походах чистая одежда была не у многих. Но дома, на Руси, огромное значение имели бани. Чистоте уделялось важнейшее место. Иностранцы удивлялись, как славяне хлещут себя вениками, какую жару могут вытерпеть! Ничего подобного в средневековой Европе не было. В древности баня топилась «по-черному». Трубы у банной избы не имелось. Весь дым из печки оседал на стены. Копоть была толщиной в половину ладони. Сидеть надо было осторожно – такая сажа отмывалась с трудом.
Славяне считали, что здесь живет злой дух «Банник», который может человека уморить. Возможно, едким дымом ослаблялись его злые чары. Бояться духов люди
перестали, но баня «по - черному» сохранилась в некоторых регионах России и в XXI веке. Случалось, что между племенами славян велись войны. Причины были разные: то невест юных украдут, то землю не поделят.
Известен факт, когда проигравшие должны были привезти победителям 40 возов березовых и дубовых веников! То есть веники являлись элементом государственного налогообложения. Банные веники были в Древней Руси своеобразной конвертируемой валютой!
Вот какое место в мировоззрении славян занимала чистота.
На Руси с древних времен большое внимание уделялось соблюдению чистоты и опрятности. Жителям Древней Руси был известен и гигиенический уход за кожей лица, рук, тела, волосами. Русские женщины прекрасно знали, что простокваша, сметана, сливки и мед, жиры и масла смягчают, и восстанавливают кожу лица, шеи, рук, делают ее эластичной и бархатистой; яйцами хорошо промывать волосы, а настоем трав – их ополаскивать. Так что нужные средства они находили и брали из окружающей природы: собирали травы, цветки, плоды, ягоды, корни, лечебные и косметические свойства которых им были известны.
Свойства растительных средств язычники знали в совершенстве, поэтому в косметических целях применялись в основном они. Также были хорошо известны и лечебные свойства дикорастущих трав. Они собирали цветки, траву, ягоды, плоды, корни растений и умело использовали их для приготовления косметических средств.
Например, для румян и помады использовали сок малины, вишни, натирали щеки свеклой. На чернение глаз и бровей шла черная сажа, иногда использовалась коричневая краска. Для придания коже белизны брали пшеничную муку или мел. Для окраски волос также использовали растения: например, шелухой лука окрашивали волосы в коричневый цвет, шафраном с ромашкой — в светло - желтый. Алую краску получали из барбариса, малиновую — из молодых листьев яблони, зеленую — из перьев лука, листьев крапивы, желтую – из листьев шафрана, щавеля и коры ольхи и т.д.
Язычницы знали «характер» каждого цвета и его влияние на человека, с помощью которого можно было влюбить в себя, или наоборот, отвадить, и пр.
В Древней Руси каждому цвету, при нанесении макияжа, придавалось свое, магическое значение — люди верили, что с помощью одного цвета можно приворожить, с помощью другого, наоборот, отвадить.
Особенно тщательно русские женщины заботились о том, как выглядит лицо. Для придания коже лица здорового, привлекательного вида, а также для разглаживания морщин, не жалели ни молока, ни сметаны, ни яичных желтков. Матери делились со своими дочерями секретами красоты, например о том, что отвар петрушки и огуречный сок отбеливают кожу, а настой василька хорош при жирной, пористой коже. Крапива и
корни лопуха служили лечебным средством для борьбы с перхотью и выпадением волос.
Для освежения тела делали массажи с мазями, приготовленными на травах, применяли так называемый «холодец» — настой из мяты.
Бытовая косметика у русских женщин основывалась на применении продуктов животного происхождения (молока, простокваши, сметаны, меда, яичного желтка, животных
жиров) и различных растений (огурцов, капусты, моркови, свеклы и др.), для ухода за волосами использовалось репейное масло.
В Древней Руси гигиене и уходу за кожей уделяли большое внимание. Поэтому косметические «ритуалы» чаще всего проводились в бане. Особенно распространены были русские бани со своеобразным хлестким массажем вениками. Для излечения от кожных и душевных болезней древние лекари рекомендовали лить на горячие камни настои трав или пиво, придающее запах свежеиспеченного ржаного хлеба. Для смягчения и питания кожи хорошо наносить на нее мед.
В банях проводили уход за кожей, ее очищали специальными скребками, массажировали ароматными бальзамами. Среди служителей бань были даже вырыватели волос, причем проделывали эту процедуру без боли.
В России было распространено еженедельное мытье в бане, если же бани не было, мылись и парились и русских печах. В арсенале профилактики, закаливания, разумной системы гигиены – русская баня испокон веков была на первом месте.
Источник: