Наталья Павловна
Многие меня поносят
И теперь, пожалуй, спросят:
Глупо так зачем шучу?
Что за дело им? Хочу.
А.С. Пушкин
Читатель, я не пародист
И не ловец скандальной славы.
Я просто так, ради забавы
Пером мараю чистый лист,
Рождая эти безделушки
A la А.С., простите, Пушкин.
Пора унылая грядет,
Уже сентябрь слезы льет.
В деревне барыни скучают:
Развлечься не с кем. Муж в полях
Гоняет зайцев и серчает,
Коли жена не на сносях
И ежедневно просит ласки.
Тут поневоле будут глазки
На мокром месте. Но звезда
Подскажет выход, как всегда.
Что за звезда? – читатель спросит.
Не утруждайся, мой дружок.
Звезда, что радость нам приносит,
У каждой дамы между ног.
О, как порой в былые лета
При виде девы молодой
Я забывал про все на свете
Влекомый этою звездой.
Она – источник наслаждений
И цель бесстыдных устремлений.
О, друг мой, как она слепит,
Когда впервые вдруг явит
Себя пред взором восхищенным
Во всей красе. О чудный вид!
В крови твоей огонь горит,
Томя желаньем сокровенным,
Туманя разум, слух и взор.
И сердце бьется в упоеньи,
И ты лепечешь всякий вздор,
Не в силах обуздать волненье.
И, словно глупый мотылек,
Веленью подчинясь природы
Стремишься ты на огонек…
Ах, где младые наши годы,
Где эти сладостные сны,
Когда неясные желанья
И чувств неопытных метанья
Лишь к ней одной устремлены?
Жаль, эти сладкие страданья,
Мой друг, вернуть мы не вольны…
Уж небо осенью дышало,
Уж надвигались холода…
Наталья Павловна давала
Всем. Всем, кого ее звезда
Хоть как-то интересовала.
А всех-то было: Филька, Васька
Да конюх, да кузнец – злодей,
Да пресловутая Параська
Наперсница ее затей.
(При этом все пускалось в дело,
Что форму нужную имело:
Морковь, матрешка, огурец,
Да хоть и пальчик, наконец!
А пестики, а статуэтки,
А рукоятки, а монетки
В платке шелк'овом - все могло
Шалуньям заменить дидло!
Фантазию освободив,
Приличий путы позабыв,
Свободу дав воображенью,
Резвились до самозабвенья.
Но все подробности, друзья,
Здесь скромно опускаю я.)
Еще был Лидин, их сосед,
Помещик двадцати трех лет,
И муж, конечно. Вот, пожалуй,
И список весь. Она скучала.
Бывало сядет у окна,
Вздохнув, раскроет Камасутру,
Картинки смотрит. И все утро
Сидит над книгою одна,
Себя в задумчивости гладя,
Печально на дорогу глядя,
И ожидая, что авось
Вдруг явится нежданный гость
Полна пленительных видений
Ласкает нежный бугорок -
Источник тайных наслаждений.
Но сух пока еще цветок,
Он влаги просит, он страдает.
Уже предчувствуя восторг,
Наташа пальчик орошает
Своей слюной и устремляет
Невидящий туманный взор
Куда-то вдаль. Она прекрасна!
Желанью одному подвластна
Какой она лепечет вздор!
Свой нежный маленький секрет
Нещадно пальчиком терзает.
Нет ничего! Вселенной нет!
Наталья Павловна кончает!
Едва окончив сладкий путь,
Не в силах выровнять дыханье,
Сидит, глаза прикрыв. Желанье
Одно: ну хоть бы кто-нибудь
Приехал…Шум в передней… Кто же?
- Граф Нулин.
- Нулин? Ах, мой боже!
(Я вся горю! Граф... Молодой...
Не здешний...И хорош собой!)
Кто много жил в углу медвежьем,
Друзья, тот верно знает сам,
Как возбуждает всяк приезжий
Сердца провинциальных дам...
А тут – красавец! Из Парижа...
- Ну что ж вы граф, садитесь ближе.
Ах, как я рада видеть вас
В глуши забытого селенья!
(Я обмочусь от вожделенья !)
Ну, признавайтесь сей же час
Кого и где и как вы перли?
А мы, признаться, тут без вас
Мозоль на пальчике натерли.
Какая нынче поза в моде ?
- Все больше раком. На природе
Под кустиком. - Ах, Боже мой,
Какая прелесть! Но зимой
Или в такую вот погоду
Едва ль захочешь на природу!
Ах, граф, признаюсь, вы герой
Моих фантазий и видений
Вообразите, мне одной
Как жить почти без наслаждений!
Мой муж меня не понимает,
Он на охоте пропадает,
И мне приходиться самой…
..............................
…Идемте в спальню поскорее,
Нет больше сил моих терпеть,
Я, право слово, заболею,
Коли меня тотчас не еть!
Пора в постель. – Ах ты зараза!
Слегка ошеломленный граф,
От стула жопу оторвав,
Целует руку ей. И сразу,
Не отпустив еще руки,
За ляжку щиплет. Мужики,
Хоть и графья, бывают грубы.
Такому подставляя губы
И ожидая поцелуй,
Нет-нет да и получишь... что-то,
Чего как раз совсем не ждешь…
Но, впрочем, если отчего-то
Ты в рот, глупышка, не берешь.
Так ты сама и виновата…
Хотя, возможно, что и нет.
Вкус сока белого когда-то
Недораспробовав вполне
Ты заключила, что минет
Не для тебя, что это грубо,
Безнравственно, что рот и губы
Тебе даны не для того…
И так, не зная ничего
О настоящем наслажденьи,
Живешь в нелепом убежденьи,
Что секс оральный есть разврат.
Бог весть, кто в этом виноват…
Какой придумал идиот
Назвать развратом сей полет
Раскрепощенного сознанья,
Когда все тайные мечтанья,
Все сны, запретные желанья
Вдруг наяву воплощены,
Сомненья все разрешены,
Табу разрушены и смяты,
И мы ни в чем не виноваты,
И одноглазый змей уста
Полуоткрытые целует,
И легкая рука у рта
Сжимает плоть его тугую.
Неутомимое движенье
Руки и языка круженье
Туманят разум, обостряя
Все чувства. Звуки, не слова
Слетают с губ: Не уставай,
Любимая, веди по краю!
Язык… рука… горячий рот…
Еще, еще, еще… и вот
Восторга крик! И я взлетаю,
И, в пропасть падая, лечу,
И на мгновенье умираю,
И зверем раненым рычу,
И, обессилев, затихаю.
Ах, друг мой, можно ли назвать
Оргазмом это наслажденье?
Как скучны умные слова,
Что служат для обозначенья
Восторга, неги, волшебства!
Оральный секс, скажу я вам
Еще и тем хорош для дам,
Что он здоровье укрепляет,
Упругость коже придает,
И та, что им пренебрегает
И в рот с проглотом не берет
Себя тем сильно обделяет.
Наталья Павловна немало,
В занятье этом понимала
И за щеку всегда брала…
Она развратной не была,
Но секс оральный обожала
С далеких юных лет, когда
Была нетронутой звезда.
(У эмигрантки Фальбала
Она в закрытом пансионе
Уроки первые брала.)
Да, в благородный пансион
Papa' не зря послал Наташу,
Хотя, признаться, сам-то он
Не знал и половины тех
Весьма изысканных утех,
Что знала героиня наша.
Monsieur l'Abbe, француз убогий,
Учил прелестное дитя
Всему легко, полушутя,
Как бы играя. И в итоге
Она девицей вышла в свет
С тем убежденьем, что минет
Весьма приятная забава.
К тому ж, мужчины для него
Не пожалеют ничего…
Она не заблуждалась, право!
Ну, разве что один из ста вам
Откажет в развлеченье этом
Затем, что робок и совсем
Не знает женщин. Между тем
Наталья Павловна раздета…
Граф, бормоча “pardonner, ma chere”,
Спеша и матерясь в душе,
С себя исподнее срывает,
Свое орудье обнажает,
Готов уж устремиться в бой,
Но жестом мягким “Нет, постой”
Она порыв его смиряет.
Проворно на колени встав,
И широко раскрыв уста,
Всего его в себя вбирает
И раз, и два… Граф изумлен.
Нет, право же, такого он
Не ожидал. В самом Париже
К блаженству не бывал он ближе…
Но, впрочем, про минет, друзья,
Здесь написал немало я.
И так я много отвлекаюсь.
(Люблю утехи эти, каюсь…)
Пока болтаю я Наталья
Уже свой тайный уголок
Раскрыла графу и в деталях
Ему представила цветок
Роскошный, сладостно манящий,
Восторг и радости сулящий.
Рукой уверенной она
Главу его к себе склоняет
И крепко бедрами сжимает.
Вся предвкушением полна.
И вот уже покорно он
Неторопливо раздвигает
Две складки нежных, начинает
Круженье медленное. Стон.
Наташа спину выгибает
Навстречу вся устремлена,
Уже готовая взорваться,
Взлететь! Но жажда наслаждаться,
Еще отсрочить этот миг…
Пусть, пусть кружит еще язык,
Пусть дрожь по бедрам сладострастно
Бежит. Моя Наташа властно
Свершает вдруг переворот,
Накрыв ему и нос, и рот.
И амазонкою прекрасной
Она летит вперед и ввысь
К вершинам, где ни смерть, ни жизнь,
Неразличимы, где преграды
Не существуют! Граф, держись!
Ведь нет желаннее награды,
Чем этот вожделенный миг...
И к небесам несется крик!
И тишина, и неги волны,
И тихий стон: войди! И в стон
Истомы сладострастной полный
Вонзает граф волшебный ствол!
Он в скачке бешеной стремится
К заветной цели. Кобылица
Под ним летит не чуя ног!
И вот уж близится итог...
Но стоны страстные Наташи
Прервали чуткий сон Параши,
В ней вожделенье пробудив
И любопытство распалив.
Заслышав граф ее походку
Подумал: нет, я погожу
Кончать, еще одну красотку
С собою рядом положу.
За это графа кто ж осудит?
Две дамы нам вдвойне милей.
Но здесь, друзья, рассказ мой будет
И покороче и скромней.
Как граф, хозяйка и Параша
Проводят время до утра
Фантазия подскажет ваша,
А мне заканчивать пора.
Читатель, в групповых забавах
Не сведущ я, (а это жаль!)
Но шутка затянулась, право,
Пора придумывать мораль.
Ужель одной забавы ради
Наплел я столько чепухи
Извел две школьные тетради,
Писал, вымарывал стихи
Порой себя стыдил, терзался,
Но неизменно возвращался
К Наталье Павловне опять
Будил свое воображенье
Гнал прочь нелепые сомненья
И снова продолжал писать.
И вот финал... Я не намерен
Моих героев осуждать.
Да и по совести сказать,
Из вас кто смог бы отказать
Моей Наташе? Не поверю!
Итак: в любые времена,
Дождливой осенью и в стужу
Найдет занятие жена,
Чтоб не скучать одной без мужа.
Тебя ж прошу, читатель мой,
Не слишком строгим быть судьей.
2002 - 2018
Тунгуска - Тыва - Красноярск.