Просыпаешься бухой. Мир под гул ракет
рассыпается в тоске, а неправых нет.
На заблёванной рубашке — комплимент.
Наши шлюхи шарят лучше,
чем лучший мент.
Где-то грохотом раздастся ход больших колёс.
Над глазами невиновных плачет самолёт.
Безобидный город страхами поражён —
мусульманская расплачется
пара жён.
И с душою изувеченною, дым вдохнув,
возвышаешься над вечным, ты уже потух.
Человечество — единственный наш недуг.
Секс с детьми и убийства —
самый верный друг.
Экономика и армия у вас в поряде.
Прошагай полпути хоть на гей-параде.
На Земле заебись, говорят по радио,
а ты дальше губись,
посади кардио.
Позади уже хлопнули двери звёзд,
ты не стоишь и соринки горьких слёз.
Пока тело разбредается по ножам,
в своём теле мигом градусы
понижай.
До победы наших войск — как рукой подать.
Притворись циничной тварью — так тебе подстать.
Даже Господа руки не коснутся нас —
в мраке пепла
погибает Дамаск...
Разойдутся по домам уставшие солдаты.
Гляди шире — а то, право, проебёшь солд-аут.
Ты хотел бы жизнь в Раю, но вассал Ада
не позволит тебе сдохнуть там,
где ему не надо.
Поспеши скорее — макрокосм в агонии!
Написал кто-то "***" красным на вагоне.
Воздух пахнет глинтвейном новогодним,
тем не менее, весна.
Ты давно в колонии.
Распускаются цветы серым цветом тут,
и в сравненьи с ними каждый — лилипут.
Ты сорвал бы хоть один и поставил в ряд
на могилах тех людей,
что в огне горят.
Над главами ярких кружев отгремит салют.
Да кому ты нахуй нужен — ты не курс валют!
Говоря себе за ужином "Я свалю!",
прозябаешь в жёлтой луже.
И тебе каюк.