Александру Могильникову, младшему брату моей бабушки
Шуркой звали мальчика, не Сашкой
девятнадцать лет.
Ни воспоминаний, ни бумажки -
ничего-то нет.
Ничего, что можно увеличить,
усерьёзнить лоб,
с чем пойти по улицам столичным,
обессмертить чтоб.
Шурка - шныря, мамка песни пела
весело с тобой.
Оглянулась: Шурка - горстка пепла
в пекле под Москвой.
Как он ехал в поезде с Амура
через весь Союз...
Он орёл с рожденья, мальчик Шура,
ни фига не трус,
он вполне дошёл бы до Берлина -
взрослый, гордый, злой...
Но война прикинулась недлинной -
только первый бой.
...Я иду к "Магниту" ближе к ночи
через весь район,
и поёт про синенький платочек
жирный саксофон.
Завтра праздник, танки да трамваи,
полосатый бант...
В магазине тему развивает
чёрный музыкант.
Шурка, ты бы выжил, предположим, -
полюбил бы джаз?
Шурка, мы с тобою хоть похожи?
Может - цветом глаз?
Знаешь, у меня сынок, твой тёзка,
бредит о войне.
Ты б ему явился, что ли, жёстко
в нехорошем сне!
...А пилотки - стопками у кассы,
звёздочки горят.
Я беру кокосовое масло,
белый шоколад.
8 мая 2018г.