Очнувшись на камне, покашляв немного,
Я понял что цепью сковали меня.
Вокруг свечи и холод, это тени чертоги,
Задергался, взвыл, болят руки и ноги,
Но ясно лишь только...сочтен век у меня.
Услышав шаги, я замер от страха,
Не это ли музыка скорой кончины?
Я вспомнил и Одина, и даже Аллаха,
Всё! Это конец. Гроб, ящик и плаха!
Зашли мрачные рясы капюшоны накинув...
Сверкнул нож ритуальный в пальчиках дамских,
Распечатан том смерти, невиданно злой...
Зазвучала и мантра на наречьях арабских,
Тени зловещие! Они уже в пляске.
Холодок во всём теле. Что же будет со мной?
Кинжал ритуальный сверкнул серебром,
А жадные очи горели дурманно.
Несчастливый конец, и чуда нет в нём,
Боль в сердце пронзила стальным языком!
И хлещет поток из меня светло-алый...
Окутала взгляд пелена, и усталость,
И во сне я был дома, был любим и смеялся.
Я любил в том виденье испытав света радость,
Испарились и злоба, угрюмость и наглость.
Но даже туда, туман смерти пробрался...