Полно, полно, мой друг, не серчай…
Всё прошло, поросло, отболело.
И давно егоза Гюльчатай
продала своё смуглое тело.
Сколько белых расстреляно солнц:
не белеют – зияют! – пустыни.
И червяк нелюбови как вполз,
так и ест наши души поныне.
Нелюбовь, нелюбовь, нелюбовь…
Ею все наши годы объяты.
Не лукавствуй и не прекословь –
узнаю я её ароматы
в уязвлённости бешеных строк,
в беспощадности злых откровений,
в том, что не был воспринят урок
сбоя ритма сердечных биений.
И когда от любви ты сгорал,
отвергая семейное лоно,
в потаённый душевный подвал
нелюбовь подвозила патроны.
Непрощенья жестокий конвой
круговую держал оборону.
И на лоб благороднейший твой
нелюбовь водрузила корону…
В этих чёрных бездонных зрачках
не найти и намёка на милость,
не увидеть прощения знак –
нелюбовь там навек поселилась.
Как сегодня ты страшно молчишь!
И по лезвию тёмного взгляда
с наслаждением капли сочишь
нелюбови тягучего яда…