Круг совершая за кругом,
Всё шире
И шире,
Сокол небесный
Сокольничему не внимал.
Центр не держится.
Валится периферия.
Будет анархия правилом
Этого мира,
Смоет невинного
Крови клокочущий вал.
Все обвинения - прочь,
Пока обусловлены беды
Ярым накалом страстей....
Да, откровений подобие - здесь, под рукою.
Да, и второе пришествие - недалеко.
Как мне пришествие выразить это, второе,
Если твоё изваяние,
Spiritus Mundi, я здесь, пред собою,
Вижу в песках, возмутившее мир и покой?
Тело лежащего льва,
Голова человечья.
Взгляд,
Как пустой и безжалостный солнечный свет.
Птиц мотовила вращаются в небе беспечном.
Переступахой конечностей,
тысячи лет
Двигает зверь,
черноптицы, вдруг, с неба осели.
Будто бы ночь,
неспроста обронившая тьму.
Всё сотрясёт монотонность его колыбели.
И в Вифлеем
направляется сгорбленным зверем
Тот, кто родится для гибели миру сему.