Май уходил, не торопилось лето,
Вступив в права, обрушиться теплом.
Горел газон тревожным жёлтым цветом
И пухом одуванчиков мело.
Перрон, вокзал с стеклянным павильоном,
Гостиный двор, остались за спиной.
Дорога по некошеному склону,
Спускалась в парк, цветущий бузиной.
Пруд зеленел по берегу осокой.
Опушки рощи с лугом заросли.
Дубы в аллеи, кряжисты, высоки,
От Колонички к Павловску вели.
Борщевики, резные листья вскинув,
Поднялись у канав и вдоль ручьёв.
А мне навстречу, прошлый век покинув,
Гуляя, шел по парку Гумилёв.
Свой портсигар достал неторопливо,
И шведской спички вспыхнул огонёк.
Сверкнул погон серебряным отливом.
Фуражки чёрным лаком козырёк.
Тянулся дым зажженной папиросы.
И огонёк алел в его руках.
И птичий хор гремел многоголосо
О дальних странах, ветре, облаках.
И соловьи, не дожидаясь ночи,
Запели вдруг с черёмухи кустов.
Кукушка что-то из лесу пророчит,
И глохнет парк от грохота мостов.
Проносятся колёсные «Так-так».
Не изменить предсказанных «Ку-ку».
Сплетаются в неразделимый такт,
Лишь тридцать пять, а поезда бегут.
Мелькнули, исчезая электрички.
А за спиной в аллее никого.
Валяется обугленная спичка,
И шепчутся дубы над головой.