Седой мариец, сгорбленный старик,
Мне говорил: - Теперь иные нравы,
А я когда-то гнулся, как тростник,
У пахнущей мазутом переправы.
Грузил мешки: и рыбу, и муку
За медную измызганную мелочь.
Одни мечты достались бедняку,
А счастья, как и денег, не имелось...
Любил девчонку. Чёрных кос жгуты,
Глаза, и голос нежно-звонкий.
Но разве мог просить руки девчонки?
Я был запутан в тине нищеты...
Я не видал бы счастья целый век,
Да и не дожил до седин бы, верно.
Пришёл отважный русский человек,
Он власть царя своей рукою свергнул.
И словно шире стал Марийский край,
На Волге счастьем зазвенели песни...
Ты эту быль, сынок, не забывай,
Хотя былое больше не воскреснет!
...Старик вздохнул, взглянув на гладь реки,
В которой заплясали блики молний.
Дни Октября, взлёт ленинской руки -
Его рассказ сурово мне напомнил.