Мы будем позже. Позже тьмы и света, отдельных звуков, целостных мелодий. Мы будем позже, в середине лета, драконьей чешуей на небосводе, льняною тканью и прозрачным ситцем, корою в липком инее Шартрёза. Мы будем позже вам ночами сниться, ведь мы и есть те призрачные грёзы. Окрест ложимся розовым туманом и замираем древней тишиною. Мы – отголоски декабря и марта, потомки зверя, что стучался к Ною, пыль космоса, летящая спиралью, русальи волосы в гниющей тине. Мы будем позже, за незримой гранью. Там дикий лес в зелёной паутине, бездонный мир, чужие космопорты, движенье тел, Стокгольмские синдромы.
Мы сообщаем, что прибудем позже, но мы почти, почти уже у дома.