Мыслей прежде не было во мне,
вера поступала наугадно,
сумерки сгущались всё темней,
и сердечко каялось надсадно,
ибо все тропинки - в пустоту
упирались неизменно скоро,
нагнетая страха частоту
на вниманье, заслонясь от сора
шорами, и шорохи теней
оглушали: капли яда точат
кромлехи наставленных камней,
перманентно хочет клюнуть кочет,
призраки клевливы, что прошло -
то должно покоиться смиренно,
а неутоляемое зло
ищет лишней камерной арены,
не сумевшей мысли протянуть
и связаться с истиной по правде,
а по лжи во трепогибель гнуть
будет нереальность чёрта ради,
это тот, в отрыве от братвы,
симулирует автоспектакли,
с кочаном скачённой головы
на руках, собакою на пакле
ждёт геенны, клонится к огню,
выжигает левым боком руны,
я его немного изменю:
переправив чуть правее дюны,
перенаправляя на рассвет
мрачное безрадостное место,
будет призван жизни дать ответ,
смерть поправ торжертвенностью жеста:
отенённость принятым крестом
освятится, воссияет чисто,
мысль придёт в величии простом,
грех покинет твой талант речистый,
станешь божьим прорекателем - не бесьей
прорецуткой, закусившей хвостик песий.