В тех строчках, мной написанных, я лгу:
Мол, не возвысить мне любовь к тебе,
Тогда мой суд не ведал почему
Сгорать мне в очищающем огне.
Вбирая время, чья случайность бед
Дух клятвы рушит, скипетр гнёт царей,
Чернит святыни, тупит пик надежд,
Ввергает ум в изменчивость вещей.
Зачем от страха временных основ,
Я не сказал:"Ты-лучший миг любви!",
Когда поверить в то я был готов:
Лови момент, а вечность отпусти?
Любовь-младенец;самый лучший миг,
Пока растёшь,а не всего достиг.
Those lines that I before have writ do lie,
Even those that said I could not love you dearer:
Yet then my judgment knew no reason why
My most full flame should afterwards burn clearer.
But reckoning Time, whose million’d accidents
Creep in ‘twixt vows, and change decrees of kings,
Tan sacred beauty, blunt the sharp’st intents,
Divert strong minds to the course of altering things;
Alas! why, fearing of Time’s tyranny,
Might I not then say, ‘Now I love you best,’
When I was certain o’er incertainty,
Crowning the present, doubting of the rest?
Love is a babe, then might I not say so,
To give full growth to that which still doth grow?