Теперь я спокоен, как бы, наверное,
Уже не волнуются чёртовы нервы,
Расслаблен и пущен по жизни корабликом,
Вдаль плывущем под парусом спущенным, в волны седые отпущенным.
Больше не брожу по крышам,
Смотрю на них снизу, тише… хватит стучать безмозглое, прекрати биться.
В клетку прошлого. Мы с тобой уже пожили, отбили своё, даёшь дорогу новому.
Вроде всё правильно, так и должно быть. Так и нужно, про всё забыть, закопать и забить в тёплый пепел, словно вещь заношенную.
Тлеть своими воспоминаниями и прожитым. Не ходи, не строй, твердили они, нечего вошкаться. Мы и так воздвигли и пожили. Ну чего тебе в жизни мало?
Что теперь? Для себя пожить надо?
А помнишь ли ты «Его» пророчество?
Либо старость спокойная, в радости, счастье, с внуками и прочими милыми почестями.
Либо сумасшествие и психическое отклонение, «Псих больница», на стене расписание по кормлению.
Где-то перешагнул я черту и иду... ко второй части. Одиночество. Ведь это не только когда ты один. Это когда кричать хочется, до боли, до срыва в лёгких, что никем из людей не понят.
Что все свои тугие, глубокие раны, ты сам зализал, никого не звал. Никого и никто уж не нужен.
Дождь. Иду, шатаюсь, как змеем укушен,
Яд в теле, яд в крови, ядом под глазами,
Говорил! Не нужно это всё, без меня, делайте сами. Сами стройте, мне поздно ,врачём анти показано.
А теперь, вновь живу, дышу, хочу... но страшно. В агонии бьётся моё естество, ему нужен воздух.
Воздух, пища и чем там обычно дышать, живут, о чём пишут.
Я когда-то забыл и вспоминать, это лишне.
Но вспомнил, а инструкцию по пользованию выбросил.
Всё это было, прошло и не ново.
Не нужно в этой жизни, тут есть смысл, холодный.
Ледяной и расчётливый смысл и быт.
И что с этим делать, где я погиб?
Не знаю. Куплю два билета, к солнцу, до края.
Один для себя, а второй… порву и выкину…
Ведь скинуть все маски, равно… стать обезличенным…