Раздроблен и тлею как угли в камине,
Меня долюбили, но я сам отрёкся.
Когда я родился, стоило дать мне имя,
Что-то вроде «фатального парадокса».
Меня мать учила держаться прямо,
Не вставать и падать, а не спотыкаться.
Но я быстро сдался, потому я пьяным,
Отвергаю существование координации.
Я под танцами, а друзья мои под чем-то тяжёлым.
Мне хочется колы и пойти домой.
И я вроде бы ощущаю себя абсолютно полным,
А они говорят, что пуст и мне бы пошло под ноль.
Я киваю, молчу, разливаюсь на дно бокала,
Меня допивают залпом, смакуя все сигареткой.
Когда создавалась женщина ему и ребра хватало,
Но для сердца внутри он воздвиг нам большую клетку.
Хер проникнешь. Испробовал отмычки и все ключи,
Карту сбера. Разрушил храм из твоих заколок.
Безуспешно. Слушаю как ты за стеной кричишь,
Пока я под дверью вообще не просёк прикола.
Это клёво, мечтать, что я мог бы расти другим.
Всё держать в себе, подбирать слова.
Я не там гулял и не с теми глотал я дым,
Хотя, в общем-то, теперь уже наплевать.
Я так часто расстраивал свою мать, увы,
Так хотелось купить ей дом. Где же мой настрой?
Наверно, уже не верю и трезвым я быть отвык.
Поэтому, лучше уеду и никогда не вернусь в Ростов.
Когда-то я был светлее и лучшим бывал как мог,
Не ждал тебя под забором, пока ты блюешь в изменах.
Я чистым был до предела, носил свой нелепый шмот
И точно не собирался теряться в огнях сирены.
Пора убегать отсюда, пока не до конца сожжён.
Прости меня, ма, я понял только как мягче падать.
И все же когда предлагают они подышать через бонг,
Я прощаюсь и ухожу, чтобы вновь подышать на ладан.