Не знаю, не слышу, не помню,
зачем ты кричала не мне,
как солнце катилось по полю,
как след, отливаясь, синел.
И как полилось киноварью
на своды – дымящийся мох,
и неба замшелые ставни
делились на выдох и вдох.
Во сне, закрывая зеницы,
кого-то я вдруг обнимал,
любимые чудились лица,
и ширился неба провал.
Зачем я кричу, засыпая,
на миг очутившись в провале?