***

Язык мой был скудней пера
И как настала вдруг пора
Отдаться ясности ума,
Я молча рисовал слова,
Немного разбавляя с рифмой.
Я интересней был всегда
В письме, чем праздном диалоге.
И от того писал я строки.
Они и были хоть убоги,
Решённые всех правил строгих,
Не мог насытить их сполна.
Неграмотность тому вина.
Но всё же я был лучше многих,
Кому неведомы дороги
Литературного звена поэзии:
Стиха и прозы.
Они мои и смех, и слёзы.