Леонид Трахтенберг
ОШИБКА (Новелла)
«…О как мне воспеть дорогую мою!
Нет в мире прекрасней и лучше имен!
Друзья, поздравляйте меня – я люблю…
Жалейте, друзья, обо мне – я влюблен.»
Нет, это надо покончить. Я не могу больше выносить эту неизвестность. Любит ли она его? Не знаю. Для того, чтобы сказать «да» я не имею никаких, вернее почти никаких, оснований, а если я скажу «нет», то буду обманывать себя. Лучше знать всю правду, пусть даже и плохую. Ведь тут может быть всего два ответа, два кратких ответа – пятьдесят процентов риска. Базаров говорил: «Нравится тебе женщина, - (я бы поставил здесь – девушка. Женщина как то режет слух), старайся добиться толку; а нельзя – ну, не надо, отвернись – земля не клином сошлась.» Он совершенно прав в первом; но отвернуться – нет, я чувствую, что не в силах буду сделать этого. Если она любит меня, тогда… лучше не писать о том, что будет тогда – счастье, радость, жизнь… Я не нахожу слов, чтобы сказать об этом. А если же нет… Ну тогда завтра в черной рамке будет объявление – «Родные, знакомые и друзья, - (эх, друзья), - с прискорбием и так далее, а потом крупным шрифтом: АНДРЕЯ ВОРОНЦОВА, ученика 10-а…». И она… К чёрту Зачем все эти предположения. Что будет, то будет.
Пора кончать, Сейчас половина пятого. Отец просил в пять быть в депо. Сегодня будут ставить на трамваях его тормоза с фотоэлементом. Интересная штука!
Ну, ладно, Сегодня все выяснится. Да, - сегодня тринадцатое число – чертова дюжина… Глупости. Что за предрассудки.
Андрей захлопнул тетрадь.
-------
Отец был уже в депо. Он стоял с начальником трамвайного управления Наумовым; их окружала группа людей, среди которых видны были газетные репортеры с лейками.
(«Завтра в газете будет, - подумал Андрей и поморщился от внезапной мысли, - Что я все о завтрашней газете?»)
Отец горячо рассказывал. Андрей подошел поближе.
-… У нас сейчас нередки несчастные случаи. Часто неосторожный прохожий, ребенок оказываются под колесами вагона. Вы все, конечно, знаете, что такое фотоэлемент, и я думаю, что не стоит рассказывать о принципах его устройства. Так вот, Этот самый фотоэлемент, встретив на пути вагона какой либо предмет, автоматически остановит вагон. Фотоэлемент послужит еще в одном отношении – теперь совершенно исключена возможность столкновения вагонов друг с другом или с другими видами транспорта.
- А если на пути встретится просто маленький камешек?
- Ну тогда, конечно, вагон будет продолжать свой путь. На фотоэлемент влияют лишь тела определенных размеров.
В это время появился человек в рабочем костюме, запачканном машинным маслом. Он что-то взволнованно зашептал на ухо отцу. Все притихли.
- Дмитрий Алексеевич! – крикнул отец начальнику управления, оттесненному от него в другой конец.
При слове «Дмитрий» Андрей вздрогнул. Мысли его унеслись в даль… Он рассеянно слушал продолжение разговора.
- Дмитрий Алексеевич! На Л-3306 элемент не работает.
- Вы проверили его сами?
_ Да, и я поручил бригаде исправить его. Но сейчас уже пять часов. Пора пускать вагоны, а исправить не успели.
- Может быть лучше Л-3306 оставить в депо сегодня?
- Я думаю, что не стоит. Пусть последний денек проходит без фотоэлемента. Девять лет все вагоны ходили без него. Ничего особенного не случится.
Андрей выбрался со двора.
-----------
Это было утром. Весь день в школе Андрей был особенно рассеян. Когда ему случалось встречаться глазами с Ниной, он краснел и быстро отводил глаза. После уроков было собрание. Андрей задержался и выходил из школы последним. Он остановился и взглянул наверх. Грязно-синее небо освещалось половинкой луны, ее окружало какое-то светящееся кольцо. Оно как бы охраняло луну от редких звезд, не пропуская их пробраться во внутрь…
За спиной хлопнула дверь… «Интересно, кто это?» - подумал он, но не обернулся.
Фонарь перед школой качался, то исчезая за столбом, то опять появляясь… Длинная тень Андрея доставала до того тротуара. Она была бледна, как растение, выросшее в темноте…
Андрей увидел небольшую фигурку, подходившую к тому месту, где кончалась тень. Он не различал лица, но почему-то сердце сразу застучало тревожно, а в груди захватило дыхание.
- Нина! Крикнул он. Голос получился какой-то чужой.
Она остановилась.
Он перебежал одну трамвайную линию, другую…
- Нина! Я должен с тобой поговорить.
- Обязательно сегодня?
- Да, обязательно.
- Ну, тогда пойдем, а то мне и так влетит дома за то, что задержалась.
Сначала они шли молча. Андрей смотрел на нее и думал как хорошо было бы взять ее под руку, но не решился. Она шла, опустив голову и не нарушая молчания.
- Нина, только ты должна дать мне слово, что честно ответишь на один вопрос.
- Хорошо, - сказала она, не поднимая глаз.
Он огляделся вокруг. Никого не было. Только трамвай впереди у остановки зазвонил, трогаясь с места.
- Нина… ты… ты любишь Димку?
- Да, Андрей, - сказала она твердо. – И…
- Не надо… Ну что же… Прощай, Нина… Будь счастлива.
Было что-то в его голосе, заставившее ее вскинуть голову.
- Андрей!
Он бросился к трамвайному пути. Остановился. Схватил голову руками. «Тормоз!... Фотоэлемент… Ничего не выйдет – вагон остановится… Как же теперь быть? Нет, нет… Она подумает, что я трус, испугался… Нет, отойти нельзя…»
Трамвай приближался.
Удивительно, сколько мыслей проносится в голове в эти секунды… А не все ли мне равно, что она будет думать? Нет, не все равно…
В памяти всплывают чьи-то слова: «Никогда не надо терять надежды»…
Ну, конечно… Это глупо… Я буду жить… Я добьюсь…
Одноглазый вагон уже в нескольких шагах.
Он бросил последний взгляд назад. Она стояла, не в силах сдвинутся с места.
Вот вагон. Около прожектора номер… Эль-тридцать три ноль шесть… Где я видел этот номер?... Не надо терять надежды… Ну, конечно… Все будет хорошо…
Он бросился на рельсы.
* * *
Перечитываю в 21-ом веке
Не скрою читать это произведение – было жутковато.
Я не помню брата таким пессимистом. Напротив, с начала войны он вел себя решительно. Убежал на фронт и только через несколько критически трудных недель вернулся. Поступил на работу в пожарную команду, чтобы помогать семье, После суточного дежурства в две смены посещал школу и окончил её на отлично. И вообще он был мужественным, смелым человеком чести.
Видимо, надо рассматривать эту новеллу, как желание начитанного юноши-поэта попробовать себя в прозе.
Решил, что следует опубликовать это единственное не поэтическое произведение брата.
Роман Трахтенберг 2018