Станицей владел многоголовый праздник.
Опутанная бесконечными рядами сувенирной продукции, утыканная торговыми палатками, она дымилась шашлычным дымом, пела множеством ртов и плясала множеством ног свезённых со всей области народных коллективов. Толпа гостей грузно поворачивалась спиной к предлагаемым зрелищам. Нервно и зло взвизгивали казачьи лошади – им тоже было не по себе в этой гуще.
День Юбилея Великого писателя – не лучший день для поездки на его родину и знакомства с его Домом-усадьбой. Примерно такая мысль медленно вращалась в моей усталой голове ближе к вечеру. По глазам мужа я видела, что он вполне её разделяет. Мы уже вдоволь потолкались в праздничной толпе, побывали в нескольких музеях, но главное, без чего уехать было никак нельзя: знаменитый Дом-музей, - упорно скрывался за сплошным забором, а у вожделенной калитки клубилась огромная бесформенная очередь. Время от времени она вскипала водоворотами, пока 20 очередных счастливчиков получали доступ на территорию и скрывались за калиткой. Кто половчее, пробивались внутрь, а мы по-прежнему оставались снаружи. И приближалось время закрытия музея…
Солнце клонилось к закату, Пётр сторожил очередь, я сидела на обочине дороги напротив, а мимо текла бесконечная река людей. Многие, видимо местные жители, катили коляски с малышами.
- Ты чего здесь сидишь? – детский голосок повторил этот вопрос несколько раз, пока я сообразила, что он обращён ко мне.
Из проплывающей мимо коляски сверху вниз на меня вопросительно-сочувствующе смотрели два широко распахнутых глаза. Девочка была совсем маленькой, но душа её уже была наполнена вниманием, любовью и сочувствием – даже к этой незнакомой тёте на краю дороги. Наши глаза встретились. Как мало надо человеку, чтобы воспрять духом! Я улыбнулась малышке: «Я просто отдыхаю, моя хорошая» Она удовлетворенно кивнула, человеческая река вновь разделила нас, скорее всего – навсегда… А я вдруг почувствовала, как пахнет цветущая вокруг сирень, услышала соловьев, пробующих голоса в густой зелени. Мир вновь обрел запахи и звуки. Я поднялась и пошла к Петру. Рассказывать.
А потом… мы всё-таки попали в музей и увидели всё то, что хотели. Дом приветливо светился окнами в густеющих сумерках, и казалось, что это не группы экскурсантов проходят нескончаемой чередой по его комнатам, а сам Писатель показывает свой дом гостям. Вот-вот на веранде зазвенят чашки, потекут разговоры… Потом он поведет их в дальний конец двора, откроет гараж, где табуном железных коней доверчиво и терпеливо ждут своего Хозяина автомобили разных марок. Потом спустятся к Дону… Тихому Дону.
Праздник расслабил тугие кольца… и мирно улёгся в густой траве… до следующего Юбилея.