Девочки тают, встречаются с грозными взрослыми,
прощают печали им, встречают из окон косами,
красят улыбки матовым красным трауром.
Девочки-клеточки. Палочки-веточки. Парами
давят асфальт. Целуют расслабленных мальчиков
пулями - в лоб. Под высотками только ведь начали
жить по-людски; людоедски жить, радостно-лживыми
с рваными жилами, сёстрами, пустошью намертво выжженной.
Ты же не выживешь в комнате без окна?
Можно болтаться, но ветер слова разогнал
по номерам телефонов. Муторно тянет нутро -
пусто у девочек. Пьяно. Упали в метро,
встали на "Тёплом Стане". Пытаются жить Москвой
взрослые девочки. Проще в три дня построить
клуб на крови и взорваться сотней движений.
Смерть - не причина не праздновать день рождения
каждой забытой Богом - в своей дыре.
Ты же не выживешь в комнате без дверей?
Девочки стонут под тяжестью папы-босса,
делают ночи теплей - и становятся снова взрослыми;
дозами числят веру свою в себя.
Просто волчицы. В каждом строю сидят
с тонкими сигаретами в тонких спокойных губах.
Списки пропавших прячут в карманах рубах
белых - как снег. И неважно - где чей улов.
Ты же не спрячешься в комнате без углов?