Моя беговая дорожка очерчена мелом.
В пределах черты к черту сон.
Расширяя пределы статичности света из окон
в кокон не завернулся бы.
Так и есть, я останусь гусеницей,
буду жрать цветы.
В молитвах к небу я строго на "ты"
с сонным богом,
а у порога избы лежат апельсины
из центра столицы где рынок
прибывшие в глушь глуши.
Пением птиц закодировали ответы
забитые клерки небесной канцелярии
и воспринять неправильно –
как два пальца об асфальт.
Калька на рисунке счастья
сместилась под тяжестью пьяной руки
и между пальцев карандаши
станцевали вальс свой
несчастьем.
Цвета грифеля пятна
на скатерти и царапины от нажатия
инструментом письма все глубже,
пусть столешница и не виновата
в девиантном поведении грешницы.
Искажённая копия – слово "прости"
на полированной древесине
и словно трясиной по щиколотки
засосало. Сойти с ума мало
для плана на жизнь.
Где же мыло?..