Пора уже не делать ничего.
Проскакивающая цепь событий
мешала планам не употребить и
повознесенствовать (охочим).
И ничего считало, что пора.
Тянуло к тонконогим капарисам
и сдобности глагола «покориться»,
правобуравчиковым штопорам.
О чём-то щебетало ни о чём,
пути сплетая в колыбель для кошки,
без крылышек фигача вдаль по колышкам;
в квадрате ходят двадцать два с мячом,
пласты реала над, а под простыл,
сморкаясь серебром в платочек голда.
И кажется всем, что они надолго,
молчал могучий голос пустоты.