На обочине пес с рыжей гривой,
Умирающий нищий при нем,
Люди мчатся и смотрят криво,
Видно пьяный,напился днем.
Проезжают все молчаливо...
Оттащил пес с презжей части
В уголочек дружка своего,
Держит руку его нежно в пасти,
Лижит нежно в серый висок.
И горят очи псины кострами...
Занемог его друг нынче утром,
Знать давно он не пил и не ел,
Хоть вчера пообедали фруктом,
С ним те сливы жевал пес-пострел.
Кто подаст двум таким в многолюдном...
А над ними небесные ярусы,
Бог-астматик зарылся в лазурь,
Вокруг люди-прогнившие кактусы,
Жизни странной мычанье и стук...
На душе боли рваные гарусы.
Все брели пес и странник голодные,
Зыбкий путь полз ужом в небеса,
Вновь бездомные,в горе свободные,
Шли за ягодой в парки-леса.
А вокруг были лица холодные.
Под раздутыми зобами вечности,
В крыльях серых колючих дорог,
По следам золотой неизбежности,
Подводя жизни горькой итог,
Пес и нищий над взгорьями времени...
Ускоряли свой путь птахи редкие,
Больно было смотреть на двоих,
Пусть в любви такой честной не бедные,
Рыжий пес и заброшенный псих.
Разделив даже смерть как последнее...
Одолевши тоску, боль,рыдание,
Пес прикрыл лапой бледность дружка,
И моргнувши чужим на прощание
Посмотрел смертям нищим в глаза...
Зачем им от слепых подаяние,
Коль то был путь простого Христа,
В атрофической тьме воскресание,
Лишь прыжок с ледяного моста...
Морды псиной святое касание,
И нагретый слезами асфальт...
Херувимов бездомных дыхание,
Умер нищим больной музыкант...
Но с ним было собачье создание,
На все беды небесный ферран...