Я хочу быть ромашкой, вырвавшейся из окружающего тлена,
Обрести внутри маленькое счастье, которое не будет вскоре отравлено...
Я устал жить среди слепых крыс, будто вокруг ночная смена,
Не идите со мной, добрые люди, ведь в душе я крысолов из Гамельна.
Я хочу быть ромашкой, а не пациентом психиатрической палаты,
Пусть на мои лепестки дует ветер и они вздымаются как парус...
Столько раз в хороводе я делал шире круг с Данте,
Столько раз не задувал праздничные свечи внутри меня Фауст.
Я хочу быть ромашкой, а не игрушкой разума мерзкого,
Пусть меня убьет зимнее время, а я сам воскрешусь с приходом весеннего...
Как я могу любить в этом мире, когда во мне торжествуют бесы Достоевского?
Как я могу цепляться за жизнь, когда во мне гниют ангелы Вебера?
Может в следующей жизни мне удастся стать цветком, пусть и безобразным,
Тогда я обещаю смотреть на жизнь взглядом младенца...
Отныне я прошу у общества лишь искусственный разум!
Отныне я молю Бога лишь о собачьем сердце!