...А ведь мой бог
не спрашивал у меня разрешения
на то, что происходит.
Он, наверное, подумал,
что я хочу быть крупной рыбой в твоей игре,
пешкой на твоей доске,
за которую ты никогда не сядешь.
Партия заведомо проиграна.
Или нет?
Мой бог не спрашивал меня —
зато у меня к нему много вопросов.
Ищу ответы в четырёх стенах,
в черепной коробке, забытой на антресолях.
Будто бы я стою на безлюдной автобусной остановке,
в полночь,
в ожидании чуда — попасть в уют, в тепло, в комфортную пропасть.
Смотреть украдкой, будто бы случайно.
Заговаривать осторожно-непосредственно, будто бы по-дружески.
Нет, честно, по-дружески —
пока вдруг не выяснилось, что я и не друг тебе вовсе.
Я знаю, что я ничего не знаю. Сократ был прав.
Я знаю, что ты ничего не знаешь —
именно поэтому тебе легче спится,
именно поэтому ты не узнаешь больше,
чем то, что вписывается в рамки логики.
Со стороны я, наверное, черствая, как сухарик к супу,
неказистая, как полено.
Интересно, когда ты обнимаешь меня,
у тебя в руках остаются занозы?
А я зажигаюсь,
прогораю до углей.
И ведь кто-то считает, что это романтично.
Сладкий плен неопределённости.
В моей крови уже повышен сахар.
В городе шумно,
птицы поют по ночам, чтобы слышать друг друга,
чтобы найти себе пару.
Я бы тоже спела, но мой бог, кажется, не дал мне голоса.
Зато мой бог дал мне эту историю —
а значит, она нужна мне сейчас.
И ты нужен тоже. А я?
Бог его знает.
Нет ничего невозможного.
Есть недостижимое и неопределённое.
И ещё кое-что неизвестное.