Струилось солнце в занавеску,
Зевота нагоняла сон
И офис ленью покорен
Дремал начальнику в отместку.
О как блажен рабочий час,
Когда начальства нету рядом,
Когда немилостивым взглядом
Оно не сверлит всякий раз.
Нет бестолковой суеты
Вокруг надуманных вопросов,
Но каждый чинно, как философ
В свои лишь погружен мечты.
Мой оппонент сидел сутулясь
В пыли исписанных бумаг
Щекой упершись о кулак
И в солнце мартовское щурясь.
Невольник кабинетов тесных,
Планктона офисного друг,
Он часто проводил досуг
За чтением стихов прелестных.
И сам водил пером по строкам,
Чертил фигурки на полях,
О первых думая ролях
В стихосложении высоком.
Но как писать? Кому в угоду
Свой скромный дар преподносить?
Кого в стихах превозносить
Ночами или в непогоду?
Прекрасных нимф? Да, несомненно!
Они притягивают взгляд!
И рифмы будто бы хотят
Лечь к ним в подножие смиренно!
Чуть покопавшись мы находим
Его признания в стихах,
Он их писал не впопыхах,
Но выходило в этом роде:
«Я вас любил, люблю и буду
И никогда не позабуду,
Вы и в бикини и в плаще
Такая, что ну-вааще!!!»
В трудах мелькали дни и ночи
Менялись лица знойных муз,
Но неизменным был их вкус
Стихи им нравились не очень...
Тогда мой оппонент природу
Избрал мишенью для пера,
И стал с утра и до утра
Писать березке стройной оду.
Растенье не имея слух,
Но чувствуя к себе вниманье
Не вынося его стенанье
Засохло испуская дух...
Судьба казалось шельму метит,
Удачных тем казалось нет,
Но вездесущий интернет
Ему меня позволил встретить.
Мой оппонент примерил прозу,
Но помня опыт свой в стихах
Экспертом стал в своих глазах
И принял критикана позу.
И оказалось слог мой — скучный,
В сюжетах искры то же — нет,
И весь мой «поэтичный бред»
Не очень то благополучный...
Мой оппонент воспрянул духом!
Он наконец себя нашел,
Оценивал все, что прочел,
Хвалил бывало, впрочем сухо.
Родится стих, ему вдогонку
Летит советов шумный рой:
«То амфибахий мой — плохой,
То мысль прописана не тонко...»
Как звездочет забыв про отдых
Ведет светилам точный счет,
Так оппонент мой вел учет
Всех недочетов моих скорбных.
А я терпел его упреки,
Мотал учение на ус,
Все время утончая вкус,
Уча поэзии уроки.
***
Смеркалось. В непогожий день,
Когда взахлеб рыдает небо
И манит сладострастной негой
Камина пляшущая тень,
А за окном беснуясь ветер
Листву срывает с тополей,
В мир легкой поступью своей
Спустился Ангел, тих и светел...
Я молча утонул в глубинах
Её прекрасных синих глаз,
Шквал чувства в неурочный час
Так неожиданно нахлынул.
Моя вселенная свернулась
До шелеста её волос,
До аромата свежих роз,
Которых тень её коснулась.
Взгляну на небо, небо пишет
О ней штрихами ярких звезд
И взор туманится от слез,
Когда её вниманье ищет.
И так само собой случилось,
Что лира стала петь о ней
И звуком музыки своей
В ней без остатка растворилась.
Мой оппонент прочел признанья
Царице сладких моих грез,
И по привычке, невсерьез
Свои насыпал замечанья:
«Слащавый слог, избитость темы,
Затасканный набор клише,
Глагольность рифмы и ваапще
Таких полным-полны гаремы...»
И я, безмолвный до сих пор
От этой дерзости взорвался,
Я словно пес цепной сорвался
На этот пафосний укор.
Не подбирая мягких фраз,
Не дружески, не деликатно,
Я обьяснил предельно внятно,
Какой он все же …. (нехороший человек)
Немая пауза. Молчанье...
Неловкость... И в конце концов,
В попытках «сохранить лицо»
Его невнятное мычанье...
Мой оппонент совсем не ждал
Пинка бездарного поэта,
И озадаченный предметом
С тех самых пор совсем пропал.
***
Весна швыряет в кабинет
Куски смеющегося солнца,
Чуть смахивая на японца
Он щурится на этот свет.
Опять начальства нет на месте,
И предоставлен сам себе,
В сметенье, в творческой борьбе
Он стихотворной ищет чести.
Опять капризничают рифмы,
Опять неладится сюжет,
Опять, как от дурных примет
Прочь от него несутся нимфы...