«…О благая Венера! Под небом скользящих созвездий
Жизнью ты наполняешь и всё судоносное море,
И плодородные земли; тобою все сущие твари
Жить начинают и свет, родившися, солнечный видят»
Тит Лукреций Кар
I
Ночь не спал, пытался разобраться,
Почему кругом одно вранье,
Что же это делается, братцы?
Что же происходит, е-мое?
Слишком много фактов-аргументов
Попадает в прессу и печать,
Сотни исторических моментов
Не дают спокойно поскучать.
И везде, конечно, нестыковки:
Не поймешь, где мент, а где бандит.
От такой шальной артподготовки
Разум мой давно уже кипит.
Ну давайте думать как-то вместе,
Двигать от начала от нуля:
Где-то возле Солнца в теплом месте
Есть планета с именем Земля.
Может быть, одна во всей Вселенной,
Мы не знаем, нам не говорят, —
Зародилась жизнь зарей нетленной
Много миллионов лет назад.
Неизвестно, кто мы и откуда —
Есть среди ученых давний спор:
Что это? Божественное чудо?
Или же естественный отбор?
День меняет ночь, а зиму лето —
Непрерывен бег календаря,
Между континентами планеты
Плещут океаны и моря,
Есть пустыни, есть леса и горы,
Реки, степи, мерзлота и льды,
И везде пробились жизни споры,
Даже там, где напрочь нет воды.
Воздух свежий полнится ветрами,
Звезды заполняют небосвод,
И живут на этой панораме
Звери, птицы, рыбы и народ.
Да, «народ», а по-другому, «люди» —
Так Господь когда-то нас нарек:
Женщины — красиво носят груди,
И мужчины — носят кошелек.
Мужики работают бесплатно,
Ходят в баню, часто водку пьют
И к семье относятся халатно:
Говорят, что сильно устают.
Женщины заботятся о доме,
Но бывает все наоборот:
Муж лежит, надравшись, словно в коме,
Баба в это время рельсы гнет.
Дамы… Здесь совсем другая тема:
Все на пафосе, в укладе непростом:
Очень любят создавать проблемы —
И всегда на месте на пустом.
После глушат антидепрессанты —
Не в себе от собственных затей.
Любят лишь себя и бриллианты,
Ну еще немножечко детей.
Детям же вообще никто не нужен —
Смотрят в мир из розовых очков.
Мозг у них с рожденья перегружен
Писком толстомордых хомячков.
Все мужчины очень любят женщин.
Любят всяких: малых и больших…
Почему-то жен — чуть-чуть поменьше,
Чем замужних дамочек чужих.
Любят всех: у каждой свой любовник,
И не важно, сколько даме лет —
Свой сантехник, повар и садовник,
Свой певец, писатель и поэт.
Женщины… Они с другой планеты,
Женщины — они вообще ничьи,
Круглый год там лишь весна и лето,
Там журчат прозрачные ручьи,
Там четыре нежных солнца сразу
Светятся подобно хрусталю,
Там любую сказанную фразу
Переводят «Я тебя люблю».
Там мечтам сопутствует удача,
И успех способствует делам,
Там приходят чувственные мачо
К их прекрасным бархатным телам,
Там маржу, хабар и дивиденды
Можно черпать прямо из реки,
Там всегда открыты секонд-хенды,
Фитнес-клубы, спа и бутики.
Женщины коварнее, хитрее…
Их тела воздушны и легки,
Раз в неделю ножки свои бреют,
Чтоб любили больше мужики.
Мужики не бреют себе ноги,
Исключая тех, кто мозгом слаб.
Их слова просты, а мысли строги,
И обычно мысли все про баб.
А о них мужик мечтает вечно —
На работе, дома и в кино…
Все же остальное поперечно,
Разве только водка и вино.
Но и здесь бывают исключенья:
Вопреки Божественным делам
Есть такие, у кого влеченье
К женским не присутствует телам.
Нет, ну как: в семье не без урода —
Нам дошло из глубины веков:
Часом ошибается природа —
Некоторые любят мужиков.
И от этих от ее ошибок
Жизнь теряет свой авторитет,
Очень уж становится он зыбок:
Существуют грани? Или нет?
Говорят, что это в рамках нормы:
Есть процент какой-то, ну так что ж?
Разные шайтан имеет формы —
Мы-то знаем, нас не проведешь!
Что ж творится, люди дорогие?
Как же это понимать, друзья?
Если вы нормальные такие,
Значит, ненормальный — это я?
Словно двадцать лет провел без сна я
И блуждаю в логике иной:
Я теперь совсем уже не знаю,
Кто из нас здоров, а кто больной.
Как же нам с таким составом выжить,
Если одолеет нас беда?
Может быть, пора намазать лыжи
И уже вострить их кой-куда?
В тундру? В Калахари? В Антарктиду?
Эк, куда мой разум понесло!
Я боюсь, что даже в Атлантиде
Было их немалое число.
Что же, наше время на исходе?
Кто сумел их столько нарожать?
Что сказать нам матушке-природе? —
Чувствую, конца не избежать.
Кто стоит над сущностью процесса?
Кто нас гонит в черную дыру?
Чьи такие злые интересы
Уложились в адскую игру?
В идиотских парадигмах века
Я — как неотесанный глупец.
Да… Не зря придумали ацтеки,
Что к нам скоро двинется песец.
Ну да ладно, коль не преступленье,
Скинем неприятное клише,
Но уж очень гадко впечатленье
Возникает часто на душе.
Слишком много их различной масти:
Где-то даже засветился мэр,
И другие тоже рвутся к власти,
Чувствуя удачливый пример.
Клацнешь ящик: все забито ими!
На любом канале в лучший час!
Вот они, родимые, в мейнстриме —
Ждут уже, хотят увидеть нас!
Пустят в хату, проведут, расскажут,
Рассмешат и спляшут, и споют,
Бутерброд под камеру намажут —
Где рецепты только достают?
Я б спросил конечно у такого:
— Ты при всех источник назови,
Объясни баранам бестолковым
Вашу анатомию любви.
Было бы нам очень интересно,
Как достаток нажит и успех,
Чем актив добыт, которым местом,
Сколько ж вас, которые «из тех»?
Мне такие вещи непонятны…
Как вообще такое может быть???
Женщина — она кругла, приятна,
Много в ней, что можно полюбить!
Ушки, губки, носик, ротик, глазки,
Ручки, ножки, спинка и плечо —
Все желанно и достойно ласки,
Все волшебно, знойно, горячо!
Кажется, что мы забыли попку!
Так не будем планку занижать
В женщине всегда есть где-то кнопка,
Чтоб хотелось на нее нажать.
А мужик — тупой прямоугольник:
Глуп, упрям, дурак, кретин, дебил!
Дайте мне бачинских денег стольник,
Ни за что его б не полюбил.
Что любить здесь, люди объясните:
Потный торс и волосатый зад?
Не вкурю, хоть вы меня распните.
Это как у Ширвиндта: «Все в сад!»
Будь он бык, да будь он трижды боров —
Все равно там нечего ловить!
Глупый понт и первобытный норов —
Чем еще он может удивить?
Так что я к мужчинам негативно,
Зная их от мозга до лобка.
Мне отвратно, мерзко и противно —
Не возьмусь любить я мужика!
Женщины… совсем другая тема —
Вот кто посещает мои сны!
Ну а если были еще немы,
Им вообще бы не было цены.
Я всегда готов, и в день, и в вечер,
Милых дам к взаимности склонять,
Только чтобы их не слышать речи,
Все равно ж мне женщин не понять.
Если у кого-нибудь обиды
На меня возникнут за свой пол:
— Дескать, врет в поэме автор — гнида,
Не случается такое в жизни, мол,
Я скажу ей просто: «Слышь, Наташа!
Я сегодня нищим не даю,
Здесь моя поэзия — не ваша —
Напишите как-нибудь свою!
Ну а мы, конечно, почитаем,
Выбрав время в неурочный час,
А затем немедленно обхаем
Ваш весьма талантливый рассказ».
II
Но вернемся… Отвлеклись походу.
Не о том у нас сегодня речь,
Речь про то, как нужно жить народу,
Для себя чтоб выгоду извлечь.
Со зверями, с птицами понятно:
Бегают и что попало жрут,
Вот с людьми вопросы: вероятно,
Из мартышки воспитал нас труд.
Труд — так труд , мы, собственно, не против —
Был бы смысл и шкурный интерес.
Этой мыслью, мозг свой озаботив,
Мы живем — на том стоит прогресс.
Есть другое мнение, однако,
Догадаться сам бы я не смог:
Мой сосед, Андрюха, в церкви дьякон,
Говорит, что нас придумал Бог.
Бог — так Бог, опять же мы согласны —
У кого ж найдется столько рук?
Но опять задам вопрос опасный:
— Кто тогда придумал все вокруг?
Кто создал ту реперную точку,
Так сказать, природы пра-пра-мать?
Кто сумел когда-то в одиночку
За шесть дней Вселенную поднять?
Ну а если дальше понемногу
Двигаться в логическую даль:
— Кто, скажите мне, придумал Бога?
Или проще, кто его создал?
А создали Бога сами люди,
Чтоб с природой связывала нить,
Нагляделись в жизни всякой чуди —
Надо же хоть что-то объяснить.
И теперь любой в ответ нам скажет:
— Бог создал, Бог милостив и строг,
Бог осудит, сбережет, накажет,
Бог простит, и знает только Бог.
Вот и все, походу, круг замкнулся:
Бог-отец, Бог-сын и Дух святой…
Кто вот в эти дебри окунулся,
Тот совсем не дружит с головой.
Это все, друзья, вопросы веры,
А она надежна и проста,
Ведь не зря началом нашей эры
Приняли рождение Христа.
Постулаты четки и толковы:
Не убий, не укради, не лги,
Не ломай церковные основы,
Даже если бьют тебя враги.
В общем, нам потребуются годы,
Чтобы уложить все в голове:
Как понять, что дьякон из прихода
Ездит, бедолага, в БМВ?
Как понять, что бывший мент Емелин
Еле тащит крест свой золотой
И живот свой носит еле-еле,
Прославляя бедность с нищетой?
Как понять, что генерал Манеров,
Охранявший тыл страны родной,
Вдруг внезапно став миллионером,
Прикупил заводишко свечной ?
А известный прокурор Редискин,
Крышевавший в Химках казино,
Засветился даже в Форбса списке?
А вот это, братцы, не смешно!
Все, кто нажил в годы перестройки,
Все, кто занял теплые места,
Оказались бесконечно стойки
К заповедям веры во Христа.
Их она ничем не впечатлила,
А стыдить — напрасные труды:
Ни слезой, ни думой, ни могилой —
Деньги этим истинам чужды.
Тех, кто нарушал законы Божьи:
Воровал и грабил, — ждал успех.
Я спрошу у вас с плебейской дрожью:
— Что же, наша вера не для всех?
Их, конечно, всех потом накажут:
Вскипятят, замучают, побьют! —
Нам-то кто на хлебушек намажет,
Ведь гарантий тоже не дают?
Раз уж разговор по теме начат,
В будущее нужно бросить взгляд:
Непонятно, что для нас назначат
И куда нас всех определят.
Червь сомненья часто душу гложет:
Если перекроют кислород,
Кто у Бога оправдаться сможет:
Раб, хозяин, умный, идиот?
Существуют разные примеры:
Был один правитель у страны,
Допустил и голод, и холеру,
Проиграл бездарно две войны,
Начал с давки на Ходынском поле
А потом в народ пулял зазря,
Над Россией поглумившись вволю,
Опорочил звание царя.
И опять среди вопросов прочих
Видится один совсем простой:
Как же так, расстреливал рабочих,
А теперь пушистый и святой?
Рай для нищих или для богатых?
Рай для умных или дураков?
Все грешны и в чем-то виноваты —
На суде не будет пустяков!
И не факт, что вам и вашей няше
В рай путевку с ангелом пришлют,
А потом на местном райском пляже
В вашу честь отгрохают салют.
Лгать и убивать нельзя народу
И иметь соседскую жену,
У властей же полная свобода,
Как угодно нагибать страну.
Их причуды истинно безбрежны,
Нет пределов глупости людской!
Раньше я смотрел на мир с надеждой,
А теперь с печалью и тоской.
Кто-то возразит: Мели, Емеля!
Вот, клянусь последним костылем:
— Нашему судье уже с апреля
Можно ездить пьяным за рулем.
Вот так фокус, дорогие люди,
Как смогли такое допустить?
Ведь теперь нас будут эти судьи
И давить, и сами же судить!
Может, судьи — светочи морали? —
В этом я совсем не убежден,
Ведь когда у нас страну украли,
Так никто и не был осужден!
Почему молчит прокуратура,
Это же ни капли не смешно?
Там бы тоже выпили микстуры,
Если б было им разрешено?
Можно губернаторам, их замам —
Кто ж посмеет их остановить?
А давать отпор мажорным хамам —
Только неприятности ловить!
Их и так у плебса выше крыши:
Кредиторы, штрафы и суды…
И пока народ еще чуть дышит,
Но уже недолго до беды!
Нашим депутатам тоже можно
Показать себя не так, как все:
Стать под знак, а в обстановке сложной
По запретной ехать полосе.
И летят к себе они на ранчо —
Безмятежно гладок их маршрут!
Неужели трудно было раньше
На пятнадцать выехать минут?
Может, не хватает интеллекта
Новые реалии понять,
Может, мне мой когнитивный вектор
Граммов сто советует принять?
Ведь у них такие развлеченья!
Умным людям впору загрустить,
И сто грамм — не худшее леченье,
Если, когда нужно, пропустить!
Можно баксы выбросить с балкона,
А потом смотреть на рев толпы
И снимать с крутого телефона,
Как дерутся жалкие клопы,
Можно и икру рубать лопатой,
Глядя в мир сквозь Майбаха окно:
— Вот, смотрите, люди, я богатый!
Вы же — беспонтовое дерьмо!
Или на Феррари с Мазератти
Москвичей утюжить в полный рост:
— Это ж вы хотели демократий?
Так и получайте — в чем вопрос?!
Можно баксы не бросать с балконов,
Не снимать толпу на объектив,
А швырнуть десяток миллионов
В Крокус-Сити на корпоратив!
Богатеи бесятся от жиру —
Ну их в пень, избранников таких!
Запереть бы их в одну квартиру
И пожить бы как-нибудь без них!
Все! Достали! До изнеможенья!
Но висят, как дуло у виска!
Может, это вирус разложенья
Нам враги внедрили в ДНК?
Я фамилий называть не буду —
Кто интересуется, поймет,
Но, похоже, вылечить простуду
Сможет лишь армейский огнемет.
А Россия плачет и рыдает
От такой безумной красоты:
Пять процентов просто голодают,
Двадцать пять процентов нищеты.
Лицами доверчивых детишек
Голубой экран плетет узор,
Голосами Анечек и Мишек
К нам в сердца является позор.
Мы всем миром деньги собираем,
Ведь в бюджете нет на них статей,
Я другой такой страны не знаю,
Чтоб любила так своих детей!
Вот они: серьезны и курносы,
Без волос, а кто уже и сед…
И опять наивные вопросы:
Их страна Россия или нет?
Это наша боль и наши дети!
В наших силах им не дать пропасть,
Коль за них министры не в ответе,
Так зачем стране такая власть?!
III
Для людей написаны законы,
Чтобы хлеб народ не воровал,
Не переступал через кордоны
И друг друга не поубивал.
В них свободы — ровно два абзаца,
Их не нужно долго изучать:
Можно спать недолго, жрать эрзацы,
А потом работать и молчать.
Пес цепной не знает слова «счастье»,
У него желания просты:
Были бы похлебка, кость на пасти,
Будка, кошка, плошка и кусты.
Так и людям: вот вам куст, вот плошка,
Вот, возьми однуху-конуру…
В ипотеку влез, теперь картошку
Лет пятнадцать жуй, а не икру.
Говорят, что племени людскому
Скоро будет двести тысяч лет,
Только по какому-то закону
Жизни у людей нормальной нет.
Но народ упорно просит счастья
И гундит, что, вот же — право есть
Выбирать себе такие власти,
Чтобы сладко пить и вкусно есть!
Он, народец, очень уж капризный,
И везде ему чудится враг.
Все-то ему мало в этой жизни:
Жвачки, жрачки и различных благ.
А нужны совсем простые вещи:
Первое, чтоб не было войны.
Пусть враги трясутся и трепещут,
Держатся за мокрые штаны.
Ведь войну они начать готовы,
Если вдруг уже решит народ
Скинуть ненавистные оковы
И очистить землю от господ.
Пунктом два поставим мы продукты,
Чтобы в доме не было нужды:
Мясо, масло, овощи и фрукты,
Чтоб хватало хлеба и воды.
И еще б не худо подлечиться:
Печень, сердце, почки подтянуть,
И бесплатно в ВУЗе поучиться,
Чтоб на службе меньше спину гнуть.
Чтоб лекарства чуть подешевели,
Стали бы доступнее для масс,
И чтоб можно было в Куршевеле
Отдохнуть за жизнь хотя бы раз.
И, конечно, в нашем кругозоре
Место есть для доброго вина —
Тоже нужно — в праздники и в горе,
Жизнь ведь, понимаете, одна!
Нам в ответ твердят невозмутимо:
— Впору бы лошадок придержать!
Чтобы выжить, вам необходимо
Возраст пенсионный повышать.
— Да куда ж? — Хочу спросить я строго,-
Что это, в натуре, за краш-тест?
Господа, а верите ль вы в Бога?
Носите ли вы нательный крест?
Я вот видел, Президент с Премьером
Церковь посещают в нужный час
И стоят, исполненные веры,
Молятся с усердием за нас!
Ну нельзя ж одной рукой креститься
А другой губить родной народ!
Все, кранты, пора мне похмелиться —
Мозг сейчас на ветошь изойдет.
Ведь в стране, великой и огромной,
Нефть в которой, золото и мех,
Процветает только похоронный
Бизнес, самый прибыльный из всех!
Безгранично ширятся погосты —
Велика российская кровать…
Мне хватило только девяностых,
Чтоб здоровье напрочь подорвать.
Что мы ели? — Знает только ветер,
Что мы пили? — Спирт да самогон,
Ну а тот, кто был за все в ответе,
Скромно удалился за кордон.
Вам же скоро некем будет править —
Так мы счастье рынка познаем:
Мрем, как мухи, чтоб бюджет поправить,
Очереди в моргах создаем.
Я ведь не дурак, чуток начитан,
И платил на пенсию налог,
И как раз на то он был рассчитан,
Чтобы на нее я выйти смог!
Не смогу я, братцы, дембельнуться,
Если мне добавят лет так пять:
Руки, вон, сейчас уже не гнутся,
Да и ноги не хотят стоять.
Изучая тайны экзистенций,
Я вопрос поставил бы ребром:
Так откуда ж взять бабла для пенсий,
Если все хранится за бугром?
Нет, ребята, снова нестыковки…
Сколько можно беспардонно врать?
Что ж, опять печатать нам листовки
И свое обратно забирать?
«Искру» в типографии размножить,
Снова опломбировать купе,
И уже совсем пора, быть может,
Возрождать нам РСДРП?
Отработано: собрания, маевки,
Телеграф, вокзалы и почтамт —
И пошла голота по Рублевке!
Говорят, что основные там.
Четверть века вы руководили,
И у вас все было «на мази»!
Вы в Давосе время проводили,
Целовали Меркель с Саркози!
Тут хренак, привет, «вторая смена»…
Да когда ж в правительстве всосут:
— Если лошадям не будет сена,
То они вас и не повезут?!
В наших людях крепнет раздраженье
Против новоявленных господ,
В массах начинается движенье —
Хочет справедливости народ!
Не добро подлунным миром движет,
А тяжелый бесконечный труд —
Я другого выхода не вижу,
Просто так ведь власть не отдадут.
Русский бунт, бессмысленный и лютый,
Страшен, беспощаден и кровав.
Счет идет, похоже, на минуты —
Кончились нормальные слова.
Если где-то вы проворовались,
Не валите все на мужика:
Среди них бойцы еще остались,
И не дрогнет крепкая рука!
Скажут вам: Вы что там, обалдели?
Всю кормушку тянете к себе?
Мы и так живем здесь еле-еле,
Нас уже шатает при ходьбе!
Может быть, вы Маркса не читали?
Почитайте, есть же интернет!
Может, от народа вы устали?
Но другого, извините, нет.
Может, прямо заявить народу:
— Не для вас, мол, русская земля?
Может, просто не из той колоды
Нам каталы сдали короля?
Где-то в дебрях хитроумной схемы
На каком-то важном рубеже
Создана преступная система
И давно работает уже.
Гидра зла, свирепа и жестока,
Все сжирает на своем пути!
Как легко попасть в гнездо порока,
Так же трудно от него уйти!
И такая фишка в целом мире,
Беспрестанно головы растут:
Рубишь две — рождается четыре,
Рубишь восемь — все шестнадцать тут.
Бьются насмерть с гидрой депутаты,
Есть у них пока еще запал!
Победим, наверное, когда-то,
Вот уже один полковник пал.
Должен был ворам полковник этот
За мздоимство руки отрубать —
Странный очень, я скажу вам, метод:
В МВД клин клином вышибать.
Знаете, кем этот был полковник?
— Замом по коррупции в стране,
А теперь обычный уголовник —
Вот она — еще задача мне.
Их, наверно, где-то обучают,
Чтоб такие суммы воровать,
И туда тихонько назначают,
Где сподручней что-нибудь урвать.
Должности, погоны и награды
Сыплются на них, как из ведра!
Несть числа у этого парада
Завтра и сегодня, и вчера!
Прокуроры, судьи, депутаты —
Все резервы брошены в прорыв:
Не считают денег на затраты,
Чтобы вскрыть гноящийся нарыв!
Так ищите! Кто же вам мешает?
В чьем лесочке затаился враг?
Тридцать лет народ в стране нищает,
А у вас как будто все ништяк!
Отвечают нам с большой трибуны:
— Кризис, братцы, зверствует сейчас!
— Нет на вас, жлобы, Мао Дзэдуна!
Нет Ивана Грозного на вас!
И опять я чувствую лукавство,
И не понимаю ничего:
— Для кого ж создал Бог наше царство?
Для царя ? Так скинули ж его!
Нет царя! С семнадцатого года!
Сам отрекся, вожжи отрубил!
Может, Божье царство для народа,
Только он про то давно забыл?
Не готов народ к сопротивленью,
Все-то ждет он доброго царя!
Здесь еще б чуть-чуть… для просветленья, —
Говорит история, что зря!
Не бывают добрыми монархи,
— Ты меня, Наташа, не лечи!
Вы еще скажите — олигархи,
А еще добрее палачи!
Мне когда-то мама объясняла:
— На чужое рот не разевай,
Не тянись к соседскому бокалу,
Но и своего не отдавай!
Где ж мое? — Скажите мне на милость.
Помню, при последнем дележе
Ничего-то мне не обломилось:
Ни Пикассо и ни Фаберже!
МММ, Тибет и Властелина
С обществом проделали интим,
Всем раздали хрен из пластилина,
Не сказав, как пользоваться им.
Нам твердят, что Ротшильды наглеют,
Что бабло отсутствует в казне,
Что министры нужные болеют, —
Это тоже непонятно мне.
Где бабло? А я вам дам наводку:
Сколько у Захарченко нашли?
Я тут у жены просил на водку,
Еле-еле сотню наскребли!
Миллионы или миллиарды?
Надо ж было столько утянуть!!!
Мне бы без инфаркта миокарда
На такие бабки не взглянуть!
А таких, как он, по всей России
Поискать, так тысячи найдешь!
Вот и все, и будем жить красиво,
Был бы лишь приказ, едрена вошь!
Бывший губернатор Сахалина
Всем нам, дуракам, утер носы:
Этот уважаемый мужчина
Собирал швейцарские часы,
Взятки брал в промышленных объемах!
Ну совсем мужик вошел в азарт!
У него бабла хранилось дома
Только кэшем чистый миллиард!
А когда Роскосмос расхищали,
Те, кто нынче лупит себя в грудь,
Просто наблюдали и молчали,
Чтоб, упаси Боже, не вспугнуть!
И опять не сходится, ребята:
Как же пункт восьмой «не укради»?
— Денег нет, — сказал Премьер когда-то,
А на самом деле — пруд пруди!
И в таких масштабах грандиозных!
Разум мой уже летит на Марс!
А вот тут вопрос стоит серьезно:
Значит, все, им сказанное, фарс?
Так нечестно, дорогие власти:
Массы не глухи и не слепы!
Вы хотя бы изредка, отчасти,
Что-то оставляли для толпы!
А не так, — вот мне сейчас икнулось, —
Как сказал талантливый банкир:
— Быдлу власть? Вы что, с ума свихнулись?
Как же нам тогда дербанить мир?
Вот, созывов разных депутаты —
В общем, люди лучшие страны,
Им такие сделали зарплаты,
Чтоб не воровали из казны.
А давайте ради интереса
И сермяжной правды торжества
Разыграем маленькую пьесу —
Срежем им зарплату раза в два!
А еще в четыре с лишним раза
Пенсию, чтоб было как у всех!
И чтоб подарить эмоций разных:
Им, родимым, гнев, а курам смех!
Доживут ли до второго акта
Те, кто в телевизоре так крут?
Вот вам аргументы, вот вам факты!
Может, так хоть что-нибудь поймут?
Ни за что они не отвечают —
Видите, какие мудрецы!
А народец в них души не чает:
Там же все спортсмены и певцы!
Музыканты, разные артисты,
Даже, говорят, есть тамада —
Скинули проклятых коммунистов
И в Москве остались навсегда!
И на нас их праведные лица
Излучают негасимый свет!
Нам на них положено молиться:
Что ни депутат — авторитет!
Но, такое дело (между нами),
Так и здесь нам черт сует рога:
Семьи-то у них живут в Майами —
В самом главном логове врага!
Но такие правильные речи
По ушам текут, как сладкий мед,
После них иду, расправив плечи,
Я на гвоздодерный свой завод!
Я готов простить им что угодно!
Все на свете им готов простить!
Только разрешите принародно
Каверзу одну у них спросить:
— Все-таки откуда, блин, дровишки, —
Я без всякой зависти, не зло,
За какие ж правильные фишки
Вам на этом свете так свезло?
У кого домишко за кордоном,
Счет в Raiffeisen или даже в Suisse…
Все ли вы чисты перед законом?
Что-то я опять чуть-чуть завис…
Разум мой, сомнением груженый,
Выдает таких идей набор:
Так у них же гениальны жены —
Башковиты все, как на подбор.
Все мудры, толковы с малолетства!
Наконец-то ясно стало мне,
Почему министр плюет на детство:
Все бабло он отдает жене.
И опять задам вопрос нахальный,
К истине безжалостной клоня:
— Были б эти жены гениальны,
Если б замуж вышли за меня?
Я от фактов этих прямо таю,
Несмотря на то, что выходной,
С буквы прописной напоминаю:
— Вы должны служить стране родной!
Ведь нельзя! Законы есть такие:
На госслужбе бизнес запрещен!
Все равно — хорошие, плохие, —
Но закон и в Африке закон!
Но они к таким призывам строги
И, жуя заморский ананас,
Говорят заученные строки:
— Это все устроено до нас.
Вам на лбу, народцу, нужно высечь,
Что до наших не достать высот!
Можно ли прожить на триста тысяч
В месяц, а с доплатами пятьсот?
Я не знаю, постараться можно,
Если не особенно гулять,
Но, наверно, все же очень сложно —
Лучше бы на лимонов так на пять!
Это в евро, можно и в зеленых,
Если уж пошел такой расклад!
И плевать на толпы обозленных
Гнетом полунищенских зарплат!
— В Лондон увезли полтриллиона, —
Прокурор тут главный запостил.
Как же пропустили? Где ж законы?
Как же сам такое допустил?
Сколько-сколько??? Страшно ошибиться!!!
Как он смог такое сообщить?!
Представляю, сколько на границе
Чемоданов им пришлось тащить!
Я вас ни к чему не призываю,
Но посыл такой в народе есть:
Не стрелять и вешать, как в Китае,
Но, кто виноват — тот должен сесть!
И вернуть награбленные средства,
Вынуть капиталы из норы!
Может быть, тогда счастливей детство
Будет у российской детворы!
Может быть, тогда пенсионеры
Не полезут мусор ворошить!
Может быть, пробьется лучик веры
В то, что и в России можно жить!
Есть еще вопросы и к ученым,
И к властям, и к Богу, и к попам:
Как же жить на свете обреченным
На несчастья Божиим рабам?
Вроде бы, на все ответил Ленин
В памятном семнадцатом году,
Но из-за своей обычной лени
Я на них ответов не найду.
А пока среди людского плача
Голос мой не крепок и не крут:
Кто богат, становится богаче,
Бедные спиваются и мрут.