Однажды, я придумал книгу,
Совсем случайно и во сне.
Очнулся я от твоего крика,
Сидел тогда ты на окне.
Глазам своим я не поверил,
Что такой в этом мире есть,
Во сне ты открывал мне двери,
Теперь передо мной ты здесь.
В твоих глазах сиял рассвет,
Блистели крылья за спиной.
Взглянул на старый ты мольберт,
И я пустил тебя домой.
Ты вышел из-под моего пера,
Создал тебя больной мой разум.
Имел ли я на то права?
А буду ли за то наказан?
Ну, а тебя это не волнует,
И, в руки старую взяв кисть,
Ты показал мне что же будет,
Если за дело руки мастера взялись.
Я был наказан, но едва
Коснулась кисть твоя холста,
Ты произнес свои слова,
И тихо молвили уста.
Твоих я слов не понимал,
Язык твой мне был неизвестен,
Но вдруг тебя я потерял,
Лишь мог писать о тебе песни.
В надежде, что меня услышишь,
Писал стихи я, громко пел.
С годами голос стал лишь тише,
Что сочинил тебя, я жалел.
Ты прилетел. Зачем вернулся?
Прошло уже немало лет.
Ты как-то странно усмехнулся,
Издав какой-то звук в ответ.
Я встать не мог, пусть мне хотелось,
Пусть я скучал, пусть я был зол.
В глаза твоя картина въелась.
Ты посмотрел и сел на пол.
Ты выучил чужой язык,
Ты грустным голосом сказал,
Что слышать песнь мою привык,
Что слышал ты, как тебя я звал.
Ты удивился - я в морщинах,
Сказал, что сразу не узнал,
В руках держал цветок жасмина,
Его в тот день ты рисовал.
И молча сжал ты мою руку.
Вдвоем смотрели на рассвет.
Ты взял кисть - старую подругу,
Подвинул ближе ты мольберт.
Ты лишь мне грустно улыбнулся,
А я внимательно смотрел.
Пустой холст будто встрепенулся,
Закат красивый заалел.
"В последний раз..." - ты грустно молвил.
"Последний раз..." - ты мне сказал
Все было в точности, как помнил,
Как когда я тебя потерял.
Ты крылья мятые расправил,
Еще раз грустно ты взглянул,
И кисть на место ты поставил,
Ты посмотрел и чуть всплакнул...
В доме старом существо сидело,
Над мертвым поэтом голову склонив.
Оно что-то грустно и тихо пело,
Совсем обо всем, обо всех забыв.